Ларратос связался с Эраной около часа назад — сообщил, что первокурсников без особых поводов не выпускают за территорию академии, и что он принесёт в комнату обед — но так и не появился. Эрана, Зарина и Апион уже устали ждать его, однако выйти из комнаты так никто и не решился.
      От нечего делать Зарина решила продемонстрировать Эране и Апиону свои старые фотографии:
      — Вернувшись домой, — сказала она, достав альбом, — я помимо пояса невидимости достала свои фотографии. Можете посмотреть. Это — я у главного храма Хаоса города Тайверия. А это — я на улице лорда Хаддада — центральной улице нашего города.
      — Зарина… — удивлённо вымолвила Эрана. — Дата! Дата в углу фотографии.
      — Что дата? — вздрогнула Зарина, — двадцатое июля.
      — Год, — уточнила Эрана, — год! Тысяча пятьсот шестьдесят седьмой. Этой фотографии — пятьдесят один год, а ты на ней выглядишь так же молодо, как и сейчас.
      — Вероятно, ошибка фотографа, — смущённо пробормотала Зарина. — Наверное, имелся в виду тысяча шестьсот семнадцатый. Не знаю…
      — А другие фотографии? Тысяча пятьсот девятнадцатый год… Это не может быть совпадением. Сколько же тебе на самом деле лет, Зарина?
      — Много. Очень много. Гораздо больше, чем всем членам отряда Ларратоса вместе взятым. А сколько конкретно — не скажу. Всё-таки, я, женщина и не хочу раскрывать своего истинного возраста.

* * *

      Ларратос и Абдель Рахман шли по направлению к преподавательской башне академии шеддитов. Ларратос был ужасно в смятении: сейчас ему предстоит строгий выговор. Выговор, который может грозить чем угодно — вплоть до исключения из академии. Но это ещё не самое страшное — Абдель мог догадаться, что Ларратос — паладин. Абдель же напротив был очень возбуждён предстоящим разговором — Ларри понял, что он может устроить наказание или допрос с применением пыток.
      Абдель, настолько взволнованный, что даже не здоровался с другими учителями шеддитов, открыл дверь в свою комнату в башне академии и пригласил туда Ларратоса. После того, как Ларри зашёл, Абдель возбуждённо закрыл дверь на ключ.
      — Присаживайтесь за стол, Корнелий, — сказал шеддит.
      Ларратос, приготовившийся к тому, что учитель будет его ругать на все корки, удивился, что тот так просто предложил ему присесть.
      — Хотите чаю или кофе? — спросил Абдель. — а может чего покрепче?
      — А что… что у вас есть покрепче? — изумлённо выдавил из себя Ларри.
      — Ликёр и Бейлгардское красное.
      — Предпочту красное, — ответил Ларратос.
      — Так вот, Корнелий, — произнёс Абдель, наливая Ларри вино, — почти сто лет живу, а с таким сталкиваюсь впервые. Шеддиты, как и все люди, бывают способные и не очень. Некоторые справляются с учёбой за два года, некоторые за три, а особо талантливые — и за год.
      Но мне рассказывали, что сто пятьдесят лет назад в Масхоне был один парень, который всю Академию — можете себе представить — абсолютно всю — прошёл за полгода. Причём некоторые из способностей у него развивались самостоятельно — без участия наставников! Впервые увидев вас, Корнелий, я поразился энергиям, что в вас протекают. Сначала я подумал, что вы можете быть шпионом, подосланным орденом паладинов, — при этих словах холодок пробежался по спине Ларратоса. — Но увидев, как мастерски вы справляетесь с молнией Хаоса, понял, что заблуждался. Вы — истинный шеддит! Я никогда не ожидал такой мощи от новичка-первокурсника, Корнелий. Гэдберта и Вильтрана боялись все студенты, а вы поставили их на место!
      — Чего вы хотите от меня, господин учитель?
      — Во-первых, возьмите этот значок. Отныне вы — помощник проректора — то есть мой помощник по контролю над студентами. Теперь вы будете следить за остальными учениками шеддитов — и докладывать мне об их подозрительных поступках.
      — Вы хотите сказать, господин учитель, что желаете сделать из меня стукача?! — Ларри чуть не поперхнулся вином.
      — Можете считать и так, — чуть улыбнулся Абдель, — но с этим значком остальные начнут вас бояться. А значит — и уважать. Впрочем, после того инцидента с Гэдбертом и Вильтраном вас и так уважает вся академия. Я хочу помочь вам кое в чём, Корнелий.
      — В чём же? — спросил Ларратос.
      — Я вижу, что человек с вашим потенциалом закончит академию за шесть месяцев. Я абсолютно в этом уверен. Обещаю, что сделаю для вас всё, чтобы через шесть месяцев вы получили диплом.
      — Благодарю вас за заботу, господин учитель.
      — Не за что. И ещё, — Абдель достал из ящика письменного стола кусок бумаги и ручку и начал что-то писать, — поскольку вам до выпуска осталось полгода, вас можно считать старшекурсником.
      — Не понял…
      — Вы полностью уравнены в правах со студентами старших курсов. Отныне распоряжением проректора — то есть моим распоряжением — вам позволено — в том числе и в сопровождении ваших рабов — покидать территорию Академии.
      — У меня нет слов, господин учитель…
      — Кстати, ректор велел мне передать вам вот это, — Абдель протянул Ларратосу чёрную книжечку, на которой была изображена баранья голова, вписанная в перевёрнутую пентаграмму, — ваш паспорт. Вы теперь — официально гражданин Масхона.
      — Я благодарен вам за всё, господин учитель. Но я не верю, что в этом мире можно получить что-то просто так. В особенности от шеддита. Полагаю, я должен для вас кое-что сделать в ответ, не так ли?
      — Вы очень догадливы, Корнелий, — ответил Абдель, — именно ради этого разговора я вас сюда и вызвал.
      Он встал и закрыл дверь кабинета на замок.
      — Вы должны помочь мне.
      — В чём же?
      — Миром правят кретины, Корнелий. В том числе и нашей страной. Баал Хаммон — ещё ничего, но кретином является и Баал Хафдан, ректор Академии. Оба они выступают с позиции силы. Какой толк в силе, если ты толком не можешь её использовать? Хафдану не место в кресле ректора академии — он лишён не только интеллекта, но и аристократичности, какой должен обладать правитель.
      — И вы хотите, чтобы я помог вам сместить Баала Хафдана с поста ректора — и самому принять пост и титул Владыки.
      — Вы почти догадались, Корнелий! Я хочу, чтобы вы помогли мне убить этого кретина!
      Этого ещё не хватало! Ларратос прибыл в Масхон с паладинской миссией — найти кристаллы-указатели, а тут его втягивают во внутренние разборки шеддитов!
      — Что же я должен буду сделать для этого, учитель? — спросил Ларратос.
      — Скажите мне, Корнелий, слышали ли вы… о расе Перворождённых?
      — Не особо, — холодок вновь пробежался по спине Ларратоса.
      — А я слышал. Я находил древние эльфийские и гномские летописи, в которых упоминались жестокие диктаторы из расы Перворождённых и их ужасное оружие. Более того, я прочитал, что Масхон до прихода людей был страной гномов, а гномы ещё ранее были в рабстве у Перворождённых.
      — Это всё интересно, учитель, только какое это имеет отношение к делу?
      — А такое, что одна из столиц Перворождённых была здесь, в Масхоне. Где-то на горе Магора. И в их руинах должно быть найдено одно из орудий, с помощью которого можно будет уничтожить владыку Хафдана.
      Неужели он знает о существовании магомёта, — подумал Ларратос и спросил шеддита:
      — А что это за оружие, учитель?
      — Я читал о нём в древних гномских манускриптах. Называется "поглотитель сущностей".
      Ларратосу тут же вспомнился меч Поглощения, которым владел Баал Кархан, но эта штука почему-то вызвала ассоциацию и с камнем душ. И поэтому он спросил:
      — А что такое "поглотитель сущностей"? Нечто вроде камня душ?
      — Не совсем, Корнелий. Это не камень, а металлическая трубка, к который приделан накопитель. Трубка высасывает сущность, и та оказывается в резервуаре. И не надо путать сущность с душой. Душа — составляющая сущности, но сущность несёт в себе и волновую структуру тела. И "поглотитель сущностей" поначалу создали не как оружие, а как панацею, средство к бессмертию.
      — Я не понимаю, учитель.
      — Вы слышали о паленгенезии, Корнелий?
      — Да. Новая наука, занимающаяся созданием и воссозданием жизни.
      — Так вот, паленгенезия занимается в том числе и созданием гомункулусов — искусственных людей, внешне не отличаемых от созданных традиционным путём. Интересно, что масхонцы помимо простых гомункулусов научились создавать репликантов, они же — дубли. Эти искусственные люди, при создании которых использовали волновые структуры других людей. Скажем так, оригиналов. Некоторые начали говорить, что это — шаг к бессмертию — умирает человек, и тут же на его основе создаётся дубль.
      — Я не согласен с вами, учитель, что создание дублей — путь к бессмертию. Допустим, я умру, после меня будет репликант — двойник с моей внешностью, считающий себя мной. Но в то время, как он будет действовать в этом мире от моего лица, моя душа будет на том свете, и я буду переворачиваться в гробу, смотря на этого самозванца.
      — Вы правильно рассуждаете, Корнелий. Поэтому Перворождённые и изобрели "поглотитель сущностей". Умирает старик, его сущность захватывают Поглотителем — и стреляют из него по беременной женщине. Сущность вселяется в эмбрион — и перестраивает его под себя, — это одновременно реинкарнация души и возрождение тела.
      — Удобно. Только я не уверен, что человек, возрождённый с помощью этой штуки, будет помнить свою прошлую жизнь.
      — Не будет. Но все воспоминания — знания и навыки — перейдут в подсознание. И если возрождённому напомнить, кто он такой, он быстро вспомнит это.
      — Занятно, — произнёс Ларратос, — у года четыре сезона, сменяющие друг друга — и, похоже, Перворождённые после старости возрождались и вновь становились детьми.
      — Именно так. А потом Перворождённые открыли истинное бессмертие — доступное не только магам, а всем. Очевидно, они смогли изменить генетическую структуру своего народа. И тогда Поглотитель Сущности стал опасным оружием — безвредным для тела, но захватывающим душу. Именно такой штукой я хочу уничтожить нынешнего ректора.
      — А его отсутствия не хватятся?
      — А мы и не будем прятать труп. Это будет и не совсем труп — это будет живое тело. Без сущности. Можем сказать, что он впал в длительный летаргический сон. На несколько веков. Не удивляйтесь, Корнелий! Шеддиты живут значительно дольше простых людей — но и могут очень долго лежать в летаргическом сне. Вы слыхали о Баале Нахшане?
      — Это был ученик владыки Хаддада, не так ли?
      — Именно он. Паладины рассказывают, что в восьмом веке владыка Нахшан пропал без вести. На самом деле его в бою оглушил какой-то паладин, после чего этот паладин был тут же убит шеддитом Харуфом Рейканом — который потом присвоил себе имя Баал Рейкан. Харуф увидел, что его учитель Баал Нахшан получил серьёзный ушиб мозга. Харуф применил к наставнику лечащие энергии, и тот не погиб — заснул летаргическим сном. Аж на четыре века! После того, как Баал Нахшан проснулся, он был убит в бою неизвестным паладином, а владыка Рейкан продолжил дело шеддитов. Рассказывают слухи, что именно Рейкан как-то повлиял на переход Арастиора на нашу сторону. Кстати говоря, Арастиор был гораздо сильнее Хаммона. Тому придал дополнительных сил Тарадаша, что и позволило задушить Арастиора. Задушить — но ещё не факт, что убить. Тупица Хаммон даже не удосужился отрубить своему учителю голову. Может, кто из последователей Арастиора сохранил в нём жизнь, и Арастиор спит до сих пор? Если так, я выберу сторону Арастиора, а не Хаммона! А вы, Корнелий?
      — Я не знаю, господин учитель, — ответил Ларратос.
      — Честный ответ. Ладно, засиделись мы тут с вами, Корнелий. А вам уже пора на тренировку по фехтованию.

* * *

      Ларратос вбежал в фехтовальный зал — туда он опоздал, так же, как и на предыдущее занятие.
      — А, опоздавший, — произнёс шеддитский учитель Рудольф Эгерт, тот самый, что присутствовал на инициации. — Что же, тебе и участвовать первому в бою. Выбирай себе соперника.
      Ларратос шёл по залу, выбирая себе противника для боя на деревянных мечах. Тут его взгляд остановился на Гэдберте, «дедушке», с которым он уже имел честь драться. Демонстративно подняв высоко грудь со значком, Ларри подошёл к третьекурснику:
      — Ну привет, красавчик!
      Гэдберт теперь по настоящему испугался. После той драки он начал бояться Ларратоса — но он был уверен, что Абдель Рахман накажет его. А тот дал бесцеремонному первокурснику значок "помощник проректора по контролю над студентами".
      — Принимаешь мой вызов? — спросил Ларратос, глядя прямо в глаза старшекурснику. Тот попятился, но одногруппники пинками вытолкали его на арену.
      Ларратос очертил перед собой петлю в воздухе. Гэдберт неохотно поднял деревянный меч. Дальнейшее происходило слишком быстро: Герберт двигался с нечеловеческой быстротой. Но Ларратос — ещё быстрее. Если бы происходил настоящий бой, со стальными мечами, Ларратос четыре раза убил бы противника.
      После этого поединка учитель вызвал на бой других шеддитов. Гэдберт и Вильтран смотрели на Ларратоса со страхом и восхищением. Похоже, они теперь станут его друзьями. Ларратос прекрасно знал психологию большинства агрессоров — пинают слабых, а перед сильными заискивают.

* * *

      После тренировки Ларратос подошёл к учителю Абделю Рахману:
      — Я готов идти исследовать руины Перворождённых, учитель. Я уже могу отправляться?
      — Конечно! Чем раньше, тем лучше.
      Ларратос заскочил обратно в академию и сказал Зарине и Апиону, чтобы шли за ним. Апион, дабы его не заметили, надел пояс невидимости. Эрана осталась в башне.
      Подойдя к выходу из академии, Ларратос услышал знакомые слова охранника:
      — Ну чего вам не сидится в академии, первокурсник? Я же сказал вам, что выход для вас закрыт.
      — Ошибаетесь, — ответил Ларратос. — Выход открыт, ибо у меня есть разрешение проректора, — он небрежно протянул соответствующую бумагу прямо в нос охранника.
      — Ого! — удивился страж, — Что же, удачи вам, Корнелий, — чёрный пехотинец открыл врата. — Только удовлетворите моё любопытство: зачем вам идти в эти безжизненные скалы?
      — Я буду их исследовать. По приказу проректора Рахмана. Если вас интересует, зачем — спросите у него.
      Сначала во врата пролез незримый Апион. А после него — и Зарина с Ларратосом. И они пошли по горной тропе далее, наверх. Вскоре дорога раздвоилась — слева был проход в скалы, а справа уже виднелась Чёрная Цитадель — дворец лорда Хаммона. После того, как мини-отряд прошёл метров пятьдесят, Апион снял пояс невидимости.
      — Мне этот пояс понадобится больше, чем тебе, — сказала Зарина Апиону. — Ибо я иду в место, охраняемое гораздо сильнее, чем руины Перворождённых.
      — А куда же?! — хором выкрикнули Апион и Ларратос.
      — Так и не догадались? Во дворец Хаммона! У меня давние счёты с этим мерзавцем, и я не хочу упускать свой шанс!
      — Зарина, ты подвергаешь свою жизнь опасности! — сказал Ларратос.
      — Однако с отрядом почти ничего не станет, если я погибну. Если же погибнешь ты — миссия провалится.
      — Ладно, Зарина, — ответил Ларратос. — Это твоя жизнь. Хотя я к тебе в последнее время и слегка привязался.
      И отряд разделился. Зарина, надевшая пояс невидимости, пошла ко дворцу Хаммона, а Ларратос с Апионом — по горным тропам в поисках руин Перворождённых.

* * *

      Долго искать не пришлось. Через полчаса Ларратос с Апионом нашли ту самую пещеру, что Ларри видел во сне про Арастиора.
      — Похоже, Ларри, тебе не понадобится здесь моя помощь, — сказал Апион. — я чувствую, что дверь закрыта не Абсолютными энергиями, а простым замком. Я уверен, что ты и так можешь её выбить.
      Ларратос сосредоточил на двери энергию Абсолюта, и та просто слетела с петель. Паладин и бывший вор зашли внутрь. Пещера встретила их тем же, чем и остальные руины Перворождённых — рельефами с изображением представителей этой расы. Тут они снова были изображены с магомётами и мечами.
      — Смотри, Апион, — сказал Ларри. — Похоже, это не просто мечи. Это мечи из Небесной Стали! Ну не могут обычные мечи так светиться голубым пламенем.
      — Возможно, среди расы Перворождённых, так же как и среди людей, встречались паладины, — ответил Апион.
      Проходя дальше, Ларратос с Апионом не видели экзотических существ или сторожевых големов. Тишина. Ни одного живого существа, кроме непосредственно вторженцев. Только рельефы. На этих рельефах были изображены Перворождённые, ведущие на верёвке рабов-гномов.
      — Что же, пойдём на верхний этаж, — сказал Ларратос, и эхо гулко разнесло его слова по всему коридору.
      На верхнем этаже они обнаружили руины правительственного здания. А вот и комната связи! Кристалл располагался на месте, как и его охрана — големы-скорпионы. Вот только последние, отключённые ещё Арастиором, не подавали более признаков жизни. Ларри аккуратно сжал мерцающий камень, начиная очередную медитацию. Он ощущал сильные возмущения высших энергий: Масхон окутывала плотная пелена Хаоса, а рядом располагался дворец самого Тёмного Лорда. Однако на этот раз Ларри не ощущал шлема Тарадаша.
      "Такое ощущение, что его нет в Масхоне", — подумал паладин.
      Зато Ларри ясно чувствовал руины Перворождённых, расположенные в Телиссии и Шалеме. А вскоре он ощутил и ещё один кристалл — где-то в районе острова Сельвин. Всю эту местность окутывала какая-то странная аура, напоминающая клочья красного тумана. Возможно, этот загадочный остров некогда подвергался интенсивной атаке хаотическими энергиями, которые продолжали сказываться до сих пор. А некоторое время спустя Ларри удалось дотянуться мысленным взором до ещё одного кристалла. Он, правда, прощупывался с большим трудом: соответствующие руины располагались где-то далеко на западе — вероятно, на легендарной земле орков.
      — Похоже, Апион, город Тааневер, где Арастиор нашёл очередной кристалл, находится как раз на острове Сельвин, — довольно произнёс Ларратос, когда его медитация завершилась.
      — Отлично. Пора возвращаться на корабль.
      — Подожди. Для начала надо связаться с Элиддином, — Ларратос вызвал в памяти образ бывшего наставника.
      — Здравствуй, Корнелий, — произнёс Элиддин по мадаббару.
      — Здравствуй, дядюшка Эли, — Ларратос говорил на условном языке, что они разработали с Элиддином для связи — разговоры в Масхоне могут подслушивать, — у меня всё хорошо. Я нашёл новый костюм. На нём есть одна лишняя пуговица.
      На условном языке это означало, что Ларри нашёл новый кристалл — и засёк точку, которую не смог ощутить, используя предыдущие.
      — Рад за тебя, Корнелий, — ответил Элиддин.
      — Правда, дядюшка Эли, у меня небольшая неприятность. Чтобы заработать денег на этот костюм, мне пришлось устроиться на работу мясником. Но я сегодня же увольняюсь.
      Это означало следующее: "чтобы получить доступ к кристаллу, мне пришлось вступить в орден шеддитов".
      — Ты! Мясником?! — гневно крикнул Элиддин. — С твоим-то магическим образованием?! И с твоим профилем?! Грязная это работа и неприятная!
      — Я сказал тебе, что это было временно. Я сегодня же увольняюсь.
      — Поговорим ещё, когда увидимся, — проворчал Элиддин. Кстати, вынужден сообщить, что я возвращаюсь в Бейлгард, — Бейлгард, самый южный из крупных городов Масхона на условном языке означал Ариаду.
      — А что там происходит, дядюшка Эли?
      — Нечто ужасное, Корнелий! Приезжай — сам увидишь. Скажу лишь, что там началась эпидемия чумы. До свидания, Корнелий.
      — До свидания, дядюшка Эли, — Ларратос выключил мадаббар. А "эпидемия чумы" на условном языке означала войну. Очевидно, войну с Масхоном.
      И тут Ларратос с Апионом услышали шаги. Оглядевшись, они увидели, что это — всего лишь сторожевой голем.
      — Биологическая раса определена: человек. Добро пожаловать, — металлическим голосом произнёс он. — Добро пожаловать в колониальное правительство Всемирной Империи Перворождённых, в центр колонии Путуш.
      — Слушай, голем, а самоназвание расы Путуш — случайно не «гномы»?
      — Ответ утвердительный. Путуш — гномы. Изначальные владельцы колонии до прихода Перворождённых. Колония Путуш — самая большая по территории колония Перворождённых.
      — Скажи мне, голем, а откуда тебе известно о людях? — спросил Апион.
      — Четыреста лет назад приходил один представитель вашего вида, — произнёс голем. — Он был таким же, как и вы двое. Молодой, сильный, искушённый в магии.
      — А какова была территория колонии Путуш?
      — Большая. Колония Путуш простиралась от города Араксар на севере до города Унаксар на юге, что недалеко от нашей колонии Удус.
      — То есть от Унаксара до Стейнгарда, — задумчиво произнёс Ларратос. — Теперь понятно! В древности не было северного и южного царств гномов. Было единое царство, занимающее почти весь Вестланд! Потом, когда пришли люди с острова Эден и завоевали гору Магора, где была столица гномов, часть из них были потеснены на юг к Унаксару, а часть — на север к Араксару, где тоже были побеждены.
      — Возможно, — ответил Апион.
      — А правда ли, о голем, — спросил Ларратос, что тринадцать тысяч триста сорок два года назад ваши войска были отозваны? Ты не можешь указать причину?
      — У меня есть лишь отрывочные сведения. Народ Перворождённых, победивший Смерть, научился выходить за пределы этого мира. Колонисты Перворождённых заселяли другие миры. Вскоре колонии Перворождённых в других мирах потребовали независимости. Но в этих мирах были разные государства — как народные, так и деспотичные. Правители деспотичного государства Укбуфур, бывшей колонии Перворождённых, решили создать свою Межмировую Империю и вторглись в наш родной мир Укун.
      — Чем же закончилась война?
      — Неизвестно. Однако войска в нашу колонию так и не вернулись.
      — Поведай мне, о голем, нет ли в здании правительства мощных магических артефактов?
      — Имелась магическая отмычка Перворождённых. Рабы расы Путуш приписывали её создание своей богине Аргенте.
      — Вот такая отмычка? — спросил Апион, достав из кармана свою.
      — Именно такая. Четыреста лет назад здесь проходил один могущественный маг из вашей расы. Я вручил ему отмычку.
      — Всё понял — сказал Ларратос. — Когда сюда приходил Арастиор, эта дверь была открыта — он и не смог бы отпереть закрытую дверь. Но именно здесь Арастиор и получил отмычку — такую же, как и у тебя, Апион. А есть ли здесь артефакт, называемый Поглотителем Сущностей? — этот вопрос был уже обращён к голему.
      — Подождите, — голем ненадолго задумался. — Ответ утвердительный. Артефакт имеется. Ждите. Я его доставлю.
      Через минуту голем пришёл — в руках он держал нечто, напоминающее магомёт:
      — Держите. Да сохранит вас Высшая Магия.
      — Спасибо, — произнёс Ларратос, — Апион, пойдём.
      Выйдя из пещеры, Ларратос с Апионом дошли до развилки. Там они ждали возвращения Зарины: пояс невидимости должен был быть одетым на Апиона, иначе никак не пройти через академию. И тут до героев дошло, что если Зарина погибнет во дворце Хаммона, им будет тяжело вернуться в академию — и к кораблю.
      Но через час Зарина всё-таки вернулась. Живая и здоровая.
      — Ну как, Зарина? — спросил Ларратос. — Успешным был визит в цитадель Хаммона или не очень?
      — Не очень. Кое-какие нужные записи я нашла, но главная цель не могла быть выполнена.
      — Потом поговорим на эту тему, — сказал Ларратос. — Отдай Апиону пояс.
      После того, как Ларратос подошёл к воротам, охранник молча открыл их. И тут же на территории академии его поймал Абдель Рахман:
      — Быстро вы вернулись, Корнелий! Вы нашли то, что я приказал искать?
      — Да, господин учитель.
      — Отлично! Пойдёмте в приёмную ректора — и решим этот вопрос прямо сейчас!
      — Подождите пять минут, господин учитель. Я вернусь.
      — Хорошо.
      Ларратос отошёл и сказал Зарине: иди в башню и скажи Эране, что я велел вам троим убираться к кораблю. Я предчувствую, что мне угрожает опасность — а подставлять под эту опасность вас я не собираюсь.
      Подойдя к стражнику у главных ворот, Ларратос сказал:
      — Пропустите моих рабынь. Они должны съездить в город за необходимыми товарами.
      — Хорошо, — ответил охранник.
      Когда охранник открыл врата, Зарина с Эраной и невидимый Апион прошли сквозь них. Вот она, свобода. Надо бежать к кораблю!

* * *

      Ларратос и Абдель Рахман стояли в приёмной ректора. Сам ректор пока не пришёл. Ларри протянул проректору найденное оружие.
      — Один из нас будет драться с ректором в то время, как другой выстрелит в него из этой штуки, — сказал Абдель. — Что вы выбираете?
      — Я буду драться с ним.
      Тут дверь открылась и в приёмную вошёл ректор академии — Баал Хафдан собственной персоной. Абдель взмахнул рукой — и две колонны, что были у двери, с грохотом рухнули, загородив проход.
      — Попался, кретин! — торжествующе выкрикнул Абдель, и в его глазах блеснула красная искра.
      Щёлкнул курок древнего оружия — Абдель выстрелил в ректора из поглотителя. Но тот недаром был владыкой шеддитов — молниеносно выхватив меч из Небесной Стали, Баал Хафдан зажёг его силой воли и резким взмахом отбил заряд обратно на Абделя. Тот пригнулся, а Ларратос, зажегший свой новый шеддитский меч красным пламенем, набросился на ректора.
      Но ректор успел среагировать. На его поясе рядом с ножнами висел сложенный хлыст из Небесной Стали. Призвав хлыст силой Хаоса, Баал Хафдан взял его в левую руку и замахнулся им на Ларратоса. Паладин попытался парировать удар хлыста своим шеддитским мечом — но владыка Хафдан на это и рассчитывал. Хлыст окрутил меч, после чего ректор потянул оружие на себя — и клинок зазвенел по полу.
      — Попался! — выкрикнул ректор. Он замахнулся для следующего удара, однако Ларратос мысленно произнёс заклятие огненного щита, воззвав при этом ко всем тёмным и светлым силам Абсолюта.
      Высшие энергии послушно ответили на зов: вокруг Ларратоса с рёвом взметнулись языки багрового пламени. Не ожидавший этого Хафдан с криком отшатнулся, закрывая локтем лицо от нестерпимого жара и пытаясь разбить чары силой Хаоса.
      — Кир ан-Нур! — торжественно произнёс Ларратос, опять же потратив на заклинание мощь Хаоса. Комната ощутимо вздрогнула, и через неё протянулась слепящая огненная полоса гудящего адского пламени, которая, повинуясь взмаху руки Ларратоса, начала плавно смещаться, прижимая ректора к стенке.
      — Дисбандо, — хрипло произнёс Хафдан, видя, что мощь Хаоса почему-то не позволяет справиться с чарами Ларратоса. Ректору было невдомёк, что Хаос как раз и составляет основу этих заклинаний. Ему и в страшном сне не могло присниться, что простой первокурсник сумеет объединить магические энергии с Абсолютными.
      Когда и рассеивающие чары не возымели никакого эффекта, Баал Хафдан подскочил к огненной стенке и попытался пробить в ней проход с помощью хлыста. Не тут-то было: клубящееся пламя «плюнуло» в ректора. Тот заорал от боли, откатившись к стене и выронив хлыст. На лбу Ларратоса выступили капли пота: в комнате уже становилось жарковато, а меблировка пылала самым обычным, немагическим огнём.
      Ларратос, видя, что ректор растерян, силой воли подобрал сперва свой меч, затем хлыст — и спокойно шагнул прямо сквозь огненную стену. Весь окутанный огненными языками, сейчас он напоминал демона из адских глубин, и энергия Хаоса свободно текла сквозь него, приходя откуда-то из-за грани Эрты: очередной кристалл сильно увеличил сродство Ларри к высшим сущностям.