Как хорошо, что он не столкнулся с живыми демонами под этим чужим солнцем. Даже демонёнок мог сейчас запинать его, обессиленного, до смерти. В двух верстах к востоку — хотя, один шайтан знает, может, в этом мире солнце встаёт на западе — находился городок. И Ларратос, ещё полчаса назад ворвавшийся в этот мир, полз обратно. Ну не может паладин выжить в демоническом мире, равно как и демон в раю! А значит, все мечты о победе над демонами бесплодны.
      Лишь бы его не заметили! У Ларратоса недаром была великая воля — он нашёл в себе силы ползти обратно. До портала оставалось около десяти метров. Как вдруг Ларратос услышал какой-то ужасный демонический смех, а затем и слова:
      — Эй, смертный! Проснись! Проснись же.

* * *

      Ларратос лежал на кровати в помещении, напоминающем военную базу. Добрый мужской голос произнёс:
      — Проснись, человек. Проснись.
      Над паладином склонилась высокая мускулистая фигура в белом балахоне. Капюшон этого балахона почти полностью закрывал лицо.
      — Кто ты? — Ларратос нашёл в себе силы задать вопрос.
      — Я — Урдар. Ты в безопасности. Твоей стойкости можно позавидовать — равно как и стойкости твоих товарищей. Мало кто из смертных выдерживает падение с сотни метров. Правда, вы упали на гидру — но никто из вас не получил серьёзных повреждений.
      — Что с моими товарищами?
      — Они ещё не очнулись.
      — А почему ты скрываешь своё лицо?
      — Мало кто из смертных может смотреть прямо в глаза представителю нашего народа. Впрочем, думаю, тебя нельзя называть смертным — я ощущаю в тебе Первозданную Магию, причём весьма мощную, так что тебя можно считать нашим собратом. И я уверен, что с тобой ничего не случится, если ты увидишь моё лицо, — незнакомец снял свой капюшон.
      Впрочем, лицо его было вполне обычным. Не демоническим, не эльфийским, не гномским, не рептилоидным. Человеческим. Только глаза горели голубым небесным пламенем, как меч паладина. И Ларратос ощутил, что через глаза из него нисходит светлая энергия Абсолюта.
      — Так вы — люди?! — изумился Ларратос.
      — Не совсем, — ответил Урдар. — Мы — народ Перворождённых. Когда боги сотворили нас, наши глаза были совсем как у тебя. Но кое-что нас от людей всё-таки отличает.
      Урдар снял свой балахон. Ларратос ахнул — на спине у Урдара находились два огромных белых крыла.
      — Так ты — ангел!
      — Можно сказать и так. Смертные называют наш народ ангелами.
      К лежащему Ларратосу подошло ещё несколько Перворождённых.
      — Эй, Урдар, ты понял, кто лежит перед тобой? — спросил один из них.
      — Понял, Куррун. Это человек, — ответил Урдар. — Но в то же время истинный маг. Первозданная магия в нём сильна. Сильнее, чем во всех нас.
      — Это же — Арастиор! Избранник, что был должен уничтожить Хаос. Четыре сотни лет спустя он вернулся! У нас есть к тебе вопросы.
      — У меня тоже, — ответил Ларратос. — Урдар сказал, что ваш народ — ангелы. Но вы же — гуманоидная раса, такая же, как люди или эльфы. А ангелы — это боги низшего уровня. Как такое возможно?!
      — Смертные считают нас богами. Но мы — такие же гуманоиды. Вы, смертные, считаете, что есть боги Высокого уровня, Среднего и Низшего — то есть ангелы. На самом деле есть только Старшие Боги и Младшие. Старшие — это Высшие в вашем понимании, а Младшие — Средние. Мы же — вообще не боги, и когда наша раса была молодой, мы были смертными.
      — Что же произошло с вашей расой? Почему она исчезла?
      — Наша раса далеко не исчезла — хотя в этом мире нас всего около пяти сотен. Мы были избранными созданиями богов, самыми первыми. Боги подарили нам мир Укун — вы, люди, называете его Эрта.
      Также Перворождённые получили от богов ещё один дар — Первозданную Магию. Мы сумели её развить. Магия сделала нас бессмертными. Часть из нас ушла в воинство, набранное богами для охраны младших рас в других мирах. Возглавил это воинство Нуррук, известный среди людей как архангел Нуриэль. Войско же известно как Небесный Легион.
      Но его брат Шуррук, архангел Шахриэль вместе со своим воинством поддержал Падших Богов — и перешёл на сторону Хаоса. Хаос исказил его сущность — внутренне и внешне. И Шахриэль стал полной противоположностью того, чем был раньше.
      — Он стал демоном?
      — Можно сказать и так. Мы, Перворождённые, всё-таки различаем Падших Богов, падших Перворождённых, их созданий и духов из Преисподней.
      — А что случилось дальше?
      — Шахриэль совершил вооружённый переворот в империи Укбуфур — империи потомков наших колонистов в иных мирах. После этого он сам стал императором.
      Боги же, увидев, что Хаос поглотил многих Перворождённых, населили Эрту другими гуманоидными расами, что не были, в отличие от нас, чувствительными к Первозданной магии — а значит, они не могли перейти на сторону Хаоса. Наш же народ, возгордившись, объявил прочие гуманоидные расы своими рабами. Те же, будучи варварскими племенами, не могли ничего ответить Перворождённым, обладающим сильными магией и техникой.
      И через две тысячи лет произошло Первое Вторжение — имперцы вторглись на свою историческую родину. Наше правительство отозвало войска из колоний — дабы защитить столицу. Только с острова, что аборигены называли Сельвин, войска не отвели — он и стал одним из полей битвы наряду с самой столицы.
      Самое страшное заключалось в том, что многие из нашей Всемирной Империи также перешли на сторону Хаоса — и перебежали к имперцам Укбуфура. Они построили в нашей же столице, Зумкшуе, храмы Хаоса. Атака имперцев была отбита, но наша собственная империя была разрушена, а рабские народы обрели свободу.
      Но боги разгневались на нас — и наказали. Как за переход части нашего народа к Хаосу, так и за то, что наша империя поработила низшие расы. Согласно Абсолютному Закону, никто не заслуживает рабства. Боги запретили нам покидать пределы этого мира — и вмешиваться в историю смертных рас. Более того, они сделали Эрту магически закрытым миром — и отсекли наш народ от основного потока Первозданной магии. Теперь зарождение новых магов почти невозможно в этом мире.
      — Постойте! — сказал Ларратос. — У многих народов есть свои маги. А в стране Шемшия любой представитель касты господ способен хоть что-нибудь, да наколдовать.
      — Мы не вмешиваемся в историю смертных рас, но мы наблюдаем за ней. Мы знаем об этих магах. Но они не питают свои силы Первозданной Магией. Их силы питают внутренние энергии мира Эрта, а энергиям Первозданной Магии тяжело попасть в этот мир. Поэтому истинные маги Эрты пользуются только внутренними энергиями своей сущности.
      — Кажется, я понимаю! Первозданная магия — это Абсолют, не так ли?
      — Да. И только паладины и шеддиты являются в этом мире истинными магами. Но, в связи с закрытостью мира, их способности сильно ограничены. Лишь единицы из обычных магов Эрты сумели постичь Первозданную Магию.
      — Такие, как Азиз Шакир. И Трейк Найгам!
      — Да, Шакир — истинный маг, что был способен даже подчинять богов. Но кто такой Трейк? Найгам? Найгам! Я понял! Уруул Нуйгум!
      — Простите?
      — Один из наблюдателей нашей расы среди смертных. Уруул Нуйгум около ста лет назад осел в столице республики Гиперборей — под именем Уриэль Найгам. Всё бы ничего, но он нарушил закон, запрещающий вмешиваться в историю смертных рас. Там, в Гиперборее он женился и завёл ребёнка — и теперь среди смертных обитает маг, в чьих жилах течёт кровь Перворождённого. Истинный маг.
      — Неужто вас после Первого Вторжения осталось так мало?
      — Нет, нас было побольше. Эрта стала магически закрытым миром, и проход во Внутренний Космос стал очень тяжёлым — можно было настроить наши порталы так, что в год они будут перемещать за пределы нашего мира лишь одного пассажира. Правда, этого одного могут перемещать несколько раз, но это не важно. Поэтому многие Перворождённые построили корабли и вышли во Внешний Космос.
      — Я не разбираюсь в вашей терминологии. Что это значит — внутренний и внешний космос?
      — Внешний космос — безвоздушное пространство, в котором находятся планеты и звёзды, в том числе и наше Солнце. И Луна. Можно странствовать между планетами на звёздных кораблях. А Внутренний космос — изнанка Внешнего Космоса, что находится в четвёртом измерении. Внутренний Космос гораздо компактнее внешнего. Полёт на корабле на Луну — это около трёхсот тысяч вёрст. А через Внутренний Космос можно дойти до Луны за пятнадцать минут.
      Внутренний Космос был создан Абсолютом для облегчения странствия между мирами. Там есть воздух, есть даже места, пригодные для жизни.
      — Как же вы смогли достичь бессмертия для всего своего народа?
      — Сначала мы использовали Поглотитель Сущностей — и возрождались через него. Потом мы обнаружили у себя ген долголетия — но сначала ставили эксперименты на рабах, чтобы узнать, как он приживётся. Мы выбрали братские народы — эльфов и намейрусов. Эльфам привили ген долголетия, и срок их жизни удвоился. Намейрусы же были контрольной группой.
      — Так вот почему эльфы живут дольше, чем родственный им народ!
      — Именно. Потом же мы привили себе ген Первозданной Магии — и последующее поколение состояло поголовно из бессмертных магов.
      — Вы упомянули Первое Вторжение. А когда были последующие?
      — Второе Вторжение известно среди смертных рас как Первое Вторжение демонов. Просто о самом первом смертные не сохранили воспоминаний. Империя Укбуфур объединилась с Падшими Богами и адскими существами — и они вместе вторглись в мир Эрты. Их отбили эльфы. Вместе с Небесным Легионом, нашей межмировой армией.
      Третье Вторжение известно как Второе Вторжение демонов. Его возглавил Шахриэль — уже после того, как народы Эрты были ослаблены орками Хаоса, произошло вторжение из Укбуфура. Тут уж вмешался Нуриэль — и решил, что для победы над имперцами и орками надо приобщить людей к Первозданной магии. Так и появились паладины.
      — Но Нуриэль не учёл одного: часть богов пала. Часть Перворождённых перешла на сторону Хаоса. Можно было догадаться, что то же самое случится и с паладинами.
      — Нуриэль предвидел и это. Он не отказался от своего решения, потому что Абсолют сообщил ему, что родится Шаддай — избранник, что будет гораздо сильнее любого Перворождённого.
      — Он имел в виду меня?
      — Думаю, да. Но не забывай, Арастиор. У нас тоже есть к тебе вопросы. Ты явился к нам четыре сотни лет назад, сказав, что намерен уничтожить Хаос. Мы ответили, что это, скорее всего, невозможно — по крайней мере, мы не знаем, как это сделать. Потом ты зашёл в портал в один из демонических миров — и вернулся оттуда, сильно потрёпанный Хаосом. После этого ты зашёл в храм Хаоса, что стоит недалеко от нашего города — и вернулся оттуда уже в мантии Тёмного Лорда, могущественном хаотическом артефакте. И вскоре уехал на родину. Что же с тобой случилось?
      — Я не помню. Мои воспоминания уничтожены. Меня перевоплотили с помощью Поглотителя Сущностей — и мои старые воспоминания пропали.

* * *

      Сидеть в корабле, дожидаясь возвращения Ларратоса, было скучно. Эрана одна вышла из «Альбатроса» и стала ходить по берегу. У кромки воды разлёгся Руханнур.
      — Ну что, Руханнур, как ты думаешь, скоро ли вернётся твой хозяин, а вместе с ним и Ларратос с Леоном?
      — Я не знаю, Эрана. Всё тут как-то необычно…
      — Да, — вздохнула волшебница. Надо было отправиться с ним — мало ли, что может твориться в этом затерянном городе?
      Неожиданно Эрана вздрогнула, ощутив сзади опасность. Но недаром Ларри инициировал её в паладины и вручил меч. Обернувшись, она увидела Зарину, в чьих руках горел фиолетовым пламенем с красными искорками короткий клинок.
      — Стерва! — гневно выкрикнула Зарина. — Всё из-за тебя!
      — Что-что? — удивилась Эрана, чувствуя, что опасность исходит от Зарины.
      — Из-за тебя он меня бросил! Проще говоря, он послал меня! Это всё ты виновата, чародейка! Ты его приворожила!
      — Ты про Ларратоса? — Эрана начала понимать, о чём речь.
      — Про Арастиора! Ты его у меня не отнимешь! — Зарина сорвалась на истеричный крик.
      — Дамы, попрошу вас не ссориться, — вмешался Руханнур, встав между Эраной и Зариной.
      — Пошёл к демонам, тритон-переросток! — выкрикнула Зарина. Взмах руки — и дракона перевернуло. Похоже, гнев многократно увеличил силы намейры. — А теперь ты!..
      Эрана еле успела блокировать удар, направленный в сердце.
      — Ты что, рехну…
      Резкий звенящий удар — меч Эраны вылетел у неё из рук.
      — Умри! — с ладони Зарины сорвалась короткая красная молния. Эрана охнула, заваливаясь назад — а пылающий клинок задел ей шею. Меч не был мечом поглощения, в отличие от того, каким пользовался Кархан, однако рана оказалась очень серьёзной.
      Зарина довольно расхохоталась, наслаждаясь зрелищем поверженной противницы. В сиянии клинка появлялось всё больше красных вкраплений.
      — А теперь попрощайся с жизнью!
      Долгий замах… И намейра, смакуя каждое мгновение своего триумфа, с полубезумной улыбкой обрушила меч в завершающем ударе.
      Но под удар прыгнул Апион. Мечи с лязгом столкнулись, лицо Зарины исказилось гневом.
      — Эрана, беги в корабль! Там тебя вылечат! — крикнул Апион. — Я задержу её, а ты беги!
      — Изменник! — выкрикнула Зарина. — Ты тоже предал меня?! — в глазах намейры вспыхивали багровые искры.
      Эрана, воспользовавшись неожиданной передышкой, наспех залечила рану, и, поднявшись, побежала к кораблю. Ей навстречу уже спешили Леон с Беллердашем.
      — Проклятье! — прошипела намейра сквозь зубы, оценив обстановку, и одним прыжком очутилась на Руханнуре.
      — Ты, ничтожество! Гони к тому городу, что на горе!
      — Предательница! Я не повезу тебя!
      — Жалкий червяк! — прошипела Зарина, приставив к шее Руханнура пылающий клинок. — Живо лети к той горе, иначе уже не взлетишь никогда!

* * *

      — Значит, ты не помнишь своего прошлого, Арастиор? — спросил Куррун. — Обидно.
      — А что помните вы, Куррун? Вы же видели меня живьём.
      — Я то и помню: ты вошёл в портал — в какой-то демонический мир. Вышел оттуда потрёпанным. Потом поговорил с Уруулом Нуйгумом о чём-то, а затем отправился в храм Хаоса. Ты вернулся в мантии Тёмного Лорда, что сотворили для тебя хаотические духи храма. После этого ты странствовал по демоническим мирам — и возвращался оттуда живым и здоровым. В тебе ощущался Хаос.
      — А что было потом?
      — Ты поблагодарил нас за помощь — и сказал, что у тебя есть какой-то особенный, тайный план. Ты сказал, что если этот план удастся, то твоё имя запомнят не только во всей Эрте, но и во множестве других миров. И ещё ты сообщил, что будешь искать демонические артефакты.
      — И вы меня не остановили?
      — Мы подумывали о том, чтобы убить тебя, однако, к нам ты был настроен благодушно — и мы ощущали, что Хаос поглотил тебя далеко не полностью. А Уруул Нуйгум вообще заявил, что скорее ты поглотил Хаос, а не он тебя. Оригиналом был этот Уруул.
      — Я бы хотел поговорить с ним сейчас.
      — Увы, не получится. Он мёртв. Его убили подданные империи Укбуфур пару лет назад, когда ему удалось выйти во Внутренний Космос.
      — Я бы отдал многое за то, чтобы поговорить с ним. Чтобы он хотя бы пересказал мне содержание того нашего диалога.
      — И что же ты будешь делать?
      — Я не знаю… Хотя… Кажется, я догадался! Всё решилось в храме Хаоса! Там и должно решиться окончательно. — Ларратос выскочил из военного центра и побежал к выходу из города, к тому самому месту, где должен был находиться храм Хаоса.
      — Арастиор, стой! — крикнул Куррун.
      — Бесполезно, — ответил Урдар. — Это его выбор.

* * *

      Баал Ирвэн в облаке дыма и ревущего пламени мчался на юго-восток. Змей, подталкиваемый алхимическими трубками, взмыл так высоко, что разреженный холодный воздух уже не позволял нормально дышать. Ни один человек не вынес бы такого стремительного перелёта, когда прямо в лицо хлещет ледяной ветер, обдирающий кожу. Однако шеддиты могут выдержать и не такое. Задействовав внутреннее зрение, Ирвэн пристально всматривался вниз, попутно корректируя полёт змея мощью Хаоса.
      Слайдер обнаружился довольно быстро. А неподалёку от него ощущался мощный источник хаотических энергий, к которым Ирвэн был особенно чувствителен.
      Несомненно, лорд Арастиор где-то здесь, — подумал шеддит, спрыгивая со своего транспортного средства. Воздушный змей помчался дальше, оставляя за собой дымный след, а Ирвэн плавно заскользил вниз — падать ему предстояло долго.

* * *

      Ларратос хорошо чувствовал местоположение храма Хаоса — на фоне города Перворождённых, использующих мощь Абсолюта, чётко выделялось красное пятно. Поэтому уже через пару минут Ларри изумлённо рассматривал оригинальное здание из угольно-чёрного гранита, ощетинившееся многочисленными пирамидальными выступами.
      Со стороны храм напоминал морского ежа. Колоссальное сооружение едва касалось земли пятью каменными лучами. Создавалось впечатление, что этот гигант вот-вот рухнет, придавив своей массой любого, кто осмелится подойти слишком близко. Взгляд Мельда скользил по изломам причудливо пересекающихся храмовых стен, в недрах которых угнездились многочисленные каменные же пентаграммы.
      Ларри осторожно вступил в тень храма. Сразу же воцарилась неестественная тишина — словно гранитный колосс глушил все посторонние звуки. А вот эхо шагов самого Ларратоса разносилось, напротив, слишком уж громко. С каждым шагом эманации Хаоса всё усиливались. Паладин на всякий случай вытащил оба клинка — Зариндуил и демонический, который он уже успел наречь Альмарильоном (в честь предшественника).
      Колонны. Треугольные лучи, поддерживающие здание. Мельд вступил за их контур, и теперь вся громада храма нависала над ним. В ближайшей колонне обнаружился проход с каменной лестницей.
      Всё так же тихо. Мощь Хаоса чудовищно велика — почти как в демонических мирах. Эманации силы струятся из центра храма, овевая лицо подобно ветру. Стены слабо отсвечивают багровым. Тени в углах и между ступеньками беспорядочно движутся — Ларри узнал в них духов Хаоса. А вот и центральный зал храма. Каждая его стена — гигантская пентаграмма. Такие же пентаграммы — пол и потолок. В центре — нечто вроде алтаря причудливой формы, а на нём, словно на постаменте, возвышается статуя — вероятно, кого-то из демонов. В зале роятся духи Хаоса. Их тут столько, что воздух кажется вихрем мечущихся теней. Мельд чувствовал пристальные взгляды — любопытные, холодные, даже какие-то злорадные. Плотность роя росла к центру, мешая как следует разглядеть алтарь — источник хаотических энергий. Тени буквально облепили его. Их шёпот метался под потолком.
      — Пришёл. Пришёл? Пришёл, пришёл! — пронеслось при появлении паладина.
      Духи Хаоса! Они могут дать ответ на многие вопросы. Они безлики и безразличны. Их настроение переменчиво, а мощь роя — огромна. Ларри двинулся к алтарю. Часть духов закружилась вокруг паладина, однако занавес сонма теней расступался на пути Ларратоса.
      — Увидит… Что сделает? Что? Зачем? Зачем. Идёт. Он идёт, — на разные лады шептали тени. Их шёпот завораживал, рассеивал внимание. А человека со слабой волей и вовсе мог лишить разума.
      Приблизившись к алтарю, Ларри ощутил чьё-то присутствие. Духи порхнули в стороны — и паладин увидел статую девушки с горящими красными глазами. Хотя нет, это не статуя! У этого существа была аура — багрово красная, омываемая потоками Хаоса. Сгустки теней клубились позади неё на манер гигантских призрачных крыльев. Однако эта девушка казалась смутно знакомой Ларратосу…
      Не может быть! Это… это же она, Зарина!
      — Она, она, она, она, — зашептали тени в унисон невысказанным мыслям, окутывая Ларратоса тёмным облаком.

* * *

      Элиддин очнулся. Леон ещё спал. Оглядевшись, паладин увидел, что над ним склонились странные люди в балахонах с горящими голубыми глазами.
      — Кто вы? — выдавил из себя Элиддин.
      — Мы — перворождённые, — Ответил один из них. — Меня зовут Урдар.
      — А где Ларратос?
      — Вы имеете в виду Арастиора?
      — Да.
      — Он побежал в храм Хаоса.
      — ЧТО?! — вскричал Элиддин, вскакивая. — О Абсолют! Помоги мне спасти его! Где? Где этот храм?!

* * *

      — Зарина?! Что же ты здесь делаешь? — выдавил из себя Ларратос.
      — Делаешь, делаешь. Здесь, здесь, здесь. Ты. Что ты? Здесь ты что, — шёпот теней сводил с ума. Сознание уплывало, всё происходящее казалось безумным сном.
      — Вкушаю тёмные силы, — паладин вздрогнул, услышав этот жуткий шипящий шёпот, полный злорадного торжества. — О, теперь я поняла, почему ты перешёл на сторону Хаоса в своё время. Хаос сильнее и доступнее светлых сил Абсолюта.
      — Сильнее, сильнее, сильнее. Сильнее? Хаос, хаос, хаосссс! — подхватили тени, окутывая девушку чернильным трепещущим плащом. В храме ощутимо потемнело, свечение алтаря поблёкло. И только две багровые точки — глаза Зарины — виднелись во мраке.
      — Зарина, ты в своём уме? Зачем ты ступила на путь Хаоса?
      — Путь, путь, путь, путь. Хаос. Вссступила. Путь? — кажется, теней стало ещё больше.
      — Чтобы понять, — прошипела Зарина. — Понять, каково было тебе раньше. К тому же, у меня не было другого выхода — я убила твою нынешнюю жену, Эрану, а после этого мне некуда идти, кроме как в Хаос.
      — Убила. Убила, убила, Эрана, выход, был, не было? Твою жену, жену. Хаос! — подхватили духи.
      — Что ты такое несёшь, Зарина?! — Ларратос чувствовал, что Зарина лжёт.
      — Несёшь. Что. Что, что? — от бесконечной пляски теней внутреннее зрение, похоже, начало отказывать.
      — А то! Ты — неблагодарный ублюдок, — не шёпот, рычание, полное ярости. — Я спасла тебя от Хаммона, а ты бросил меня! Бросил после многих лет совместной жизни! Ты, даже зная о своей истинной сущности, отверг меня. Но волею Хаоса я покараю тебя! — намейра подняла клинок, засветившийся тусклым багровым пламенем.
      — Хаос, волей, волей, волей! — оживились тени. «Крылья» Зарины, составленные из теней роя, приподнялись.
      — За что? — кажется, Мельд тоже начал шептать: реплика прозвучала чуть слышно.
      — Что, что, что, что! — подхватили духи.
      — Ххх, он ещё спрашивает! Ты отверг мою любовь! Но здесь, в Хаосе, нет и не может быть любви. Гнев, ненависть, сила, чувство превосходства и предвкушение триумфа — здесь я познала всё это, вкусив могучие энергии Хаоса.
      Ларри вздрогнул — ему стало ясно, что в Зарине не осталось уже ничего человеческого. В её голосе, вдруг обрётшем силу, звенело безумие.
      — Ты же напротив — отверг Хаос, — продолжила намейра. — И не желаешь воссоединиться со мной… из-за этой ведьмы, Эраны! — глаза Зарины полыхнули багровым. По стае теней пронеслась волна чуть слышного шёпота.
      — Эрана тут не при чём! Я сам не люблю тебя! — выкрикнул Ларри, уже чувствуя, что драки не избежать. Оба его клинка загорелись всё тем же багровым пламенем Хаоса — с небольшими фиолетовыми вкраплениями. Тени сперва отпрянули от паладина, но мгновение спустя ринулись прямо на клинки. Небесная Сталь не причиняла им ни малейшего вреда.
      — Значит, ты сам тоже заплатишь сполна! Месть! Месть — единственное, ради чего стоит жить. Сила, власть, справедливое возмездие — вот основа жизни, вот сущность Хаоса!
      Тени сопроводили её слова очередной волной шёпота, подозрительно напоминающего бесплотный смех.
      Ларратос был готов к схватке, но первый удар Зарины всё равно застал его врасплох: намейра не двинулась с места, а всего лишь развернула гигантское крыло, составленное из теней, хлестнув паладина. Оказалось, что духи Хаоса не такие уж бесплотные: Ларри ощутил мгновенный укол холода, все звуки исчезли, сменившись гулом в ушах, а сам паладин отступил на шаг.
      Взмах клинка — тени ринулись в стороны, а красная молния, брошенная Зариной, бессильно рассыпалась.
      Намейра сошла с алтаря, плавно опустившись на пол. Призрачные крылья развернулись, поглощая потоки Хаоса. Зал осветился трепещущим красным пламенем, когда между ладонью Зарины и Зариндуилом зажёгся пылающий разряд. Молния Хаоса, только очень яркая и длительная. Несколько томительных мгновений Ларри сдерживал потрескивающий поток энергии, а потом отклонил его силой воли. Ветви молнии хлестнули по полу, высекая потоки искр. Тени ринулись вниз, подбирая неожиданное угощение.
      — Хаос, хаос, хаос, хаос! — шептал рой.
      Ларри собрался, привычно воззвав к обеим сущностям сразу. Хаос ответил мгновенно, восстановив внутреннее зрение и уверенность паладина в своих силах. А вот поддержки от Абсолюта здесь, похоже, не дождаться, — подумал Мельд, отражая выпад Зарины.
      Похоже, — решил Ларри, встав в стойку медведя и с некоторым трудом отражая поток яростных и абсолютно беспорядочных ударов, — Зарина врала, что убила Эрану. Но точно не лгала, что стала сильнее — Хаос придал ей дополнительные силы. Однако взамен, видимо, лишил значительной части фехтовальных навыков — быстрые резкие движения казались неестественными, словно намейра в своём безумии позабыла все боевые приёмы.
      — Зови, зови Хаос, жалкий изменник! — расхохоталась Зарина, когда вокруг Ларратоса возникло красноватое свечение щита. — Он не ответит тебе!
      На самом же деле Ларратос совершенно свободно черпал силы у Хаоса — правда, не столь интенсивно, как Зарина. Правда, тени сильно мешали ему, мелькая перед глазами и постоянно задевая меч. Он даже метнул клуб красного пламени, сжигая часть духов, но их, кажется, только прибавилось — здесь сама ткань реальности порождала хаотические сущности.
      Звон мечей, вспышки, мельтешение духов. Вновь удар крыла — теперь Ларри попросту отсёк тёмных шлейф, тут же рассыпавшийся веером теней. Багровый огонь в глазах Зарины разгорался всё ярче, удары становились всё более быстрыми и сильными, но зато и более неуклюжими. Намейра явно не видела ничего, кроме ненавистного лица и метила только в него. Попасть — только попасть, любой ценой. Никакой тактики, никаких стилей боя.
      Однако до Хаммона Зарине было всё же далеко, а Ларратос уже ощутил себя шаддаем. И когда Абсолют всё же ответил на призыв, сумев послать часть своей силы даже сюда, в самое средоточие Хаоса, Мельд решил применить свой коронный приём, которым некогда победил Зарину на Дэртоне. Правый меч, удар… и резкий рывок: девушка умудрилась отбить клинок. Быстрый разворот, Зарина дёрнулась — и удар левого клинка тоже пропал без толку.
      По рою теней опять пробежала волна шёпота — кажется, духи просто забавлялись, любуясь поединком. И им было абсолютно всё равно, кто из сражающихся станет победителем.
      — Умри, умри, умри же, наконец, скотина! — кричала Зарина, схватив свой меч двумя руками и орудуя им, словно дубиной. Ларри начал пятиться под этим градом безумных ударов.
      Как же так? — подумал он. — Я должен справиться с Хаммоном, но не могу одолеть даже собственную ученицу?
      На самом деле Мельд вполне мог контратаковать. Не говоря уж о том, что здесь, в храме, выдерживать натиск Зарины можно было не один час. Но паладин прекрасно понимал, что победить, не искалечив при этом намейру, он не сможет.
      Ничего, — решился наконец Ларратос. — Надумает вернуться на путь истинный — воспользуемся мазью регенерации.

* * *

      Ирвэн падал. Он уже рассмотрел город во всех подробностях — как и окружающий его странный купол. Никакой магии в этой преграде не ощущалось, но и на стекло она не походила. Осторожный орк решил перестраховаться, слегка сместив себя усилием воли.
      В итоге Ирвэн зацепился за скальную стенку неподалёку от вершины — купол поблёскивал всего в паре шагов отсюда.
      А вот теперь проверим, что это за пакость такая, — подумал шеддит, выпуская небольшой огненный шарик. Как и ожидалось, шар с треском лопнул, стоило ему пересечь барьер. Попытка пробить стенку силовой волной и молниями Хаоса тоже не удалась — высшие энергии свободно проходили сквозь неё. Единственное, что оставалось — использовать огонь Феникс, который так хорошо проявил себя против шакировской нежити.
      Ирвэн сосредоточился, воззвал к перу… Артефакт ответил лёгкой пульсацией, послушно преобразуя Хаос в какую-то разновидность огненной энергии. Возле купола с рёвом взметнулось оранжевое пламя, окутанное лёгким дымовым шлейфом. Попавшая в огонь часть стены начала истончаться, и вскоре в ней возникло несколько достаточно крупных разрывов. Их края трепетали, пытаясь затянуть бреши, но хлещущее во все стороны пламя не оставлялось им ни единого шанса. Ирвэн, старательно контролируя огонь силой воли, прошёл прямо сквозь пламя.
      Огонь, коротко фыркнув, погас. Прямо перед шеддитом материализовались три высоких фигуры в белых балахонах. Ирвэн приготовился к схватке, взяв булаву и засветив её багровым пламенем.
      — Зачем ты проник в наш город, наследник Феникс? — строго вопросила одна из фигур на орочьем языке.
      — Я ищу лорда Арастиора, — медленно ответил Ирвэн. — Ему нужна помощь.
      — Что ж. Мы отведём тебя к нему. Следуй за нами.
      — А может, сперва объясните мне, кто ВЫ такие? И почему называете меня наследником Феникс?
      — Мы — Перворождённые. А ты… в тебе ощущаются силы смерти и Хаоса, аура несёт в себе отпечаток магии Феникс. Надеюсь, ты не задержишься в городе надолго…
      — Зависит от обстоятельств, — ухмыльнулся Ирвэн. — Вы что, боитесь меня? Ясно же, что в случае схватки моя победа маловероятна.
      — Нет, мы боимся Её. Феникс когда-то была одной из нас, а потом… потом она стала нашим проклятьем. Даже её перо обладает собственной волей, позволяя ей влиять на события в мире.
      — Вот как? Интересно. Может, расскажете подробнее?
      — Хорошо, — кивнул Перворождённый. — Фулуш (так звали её изначально) была очень одарённой волшебницей, став самым молодым архимагом Совета, специалистом в огненной магии. Всё началось в тот день, когда наши маги открыли способ жить вечно. Фулуш оказалась единственной, кто не обрадовался этому факту. В ответ на речь верховного мага она заявила, что наше открытие — не победа над смертью, а лишь отсрочка поражения. Да, теперь мы не будем умирать от старости — но каждый из нас всё равно рано или поздно погибнет в результате несчастного случая или в битве. Даже миры умирают — что уж говорить о нас. Волшебница утверждала, что нам нужно добиться полного, Абсолютного бессмертия. Чтобы мы смогли пережить не только гибель мира, но и разрушение всего Универсума, если таковое случится. Чтобы никакая сила не могла прервать наши жизни — даже сам Абсолют. Речь Фулуш граничила с ересью: уже тогда мы знали, что Абсолют всемогущ, а из её идей следовало, что мы должны будем рано или поздно противостоять его воле.