Джилл задумалась и наморщила лоб. Ее квартира не подходит, квартира Бена – тоже. Бен собирался отвезти Смита к Джаблу Харшоу. Но она не знает ни самого Харшоу, ни его адреса. Бен говорил, он живет где-то в Поконосе. Придется искать: больше деваться им некуда.
– Почему ты несчастлив, брат?
Джилл вздрогнула и взглянула на Смита. Бедное дитя и не подозревает, как все плохо. Она попыталась оценить ситуацию с его точки зрения. Хоть это ей и не удалось, она поняла, что он не понимает, что им нужно бежать… От кого? От полиции? От больничного начальства?… Она не знала, что совершила, какие законы преступила; Джилл полагала, что всего лишь противопоставила себя большим людям, боссам.
Как объяснить Человеку с Марса, против кого они восстали, если она и сама этого не знает? Есть ли на Марсе полиция? С ним говорить – все равно что кричать в водосточную трубу!
А есть ли на Марсе водосточные трубы? Или дождь?
– Не обращай внимания, – ответила ему Джилл. – Самое главное – делай, как я говорю.
– Да.
Безграничное согласие, вечное «да». Джилл вдруг почувствовала, что он выпрыгнет из окна, если она его об этом попросит. Она была права – он бы выпрыгнул и наслаждался каждой секундой падения с двадцатого этажа, и удар, и смерть принял бы без удивления и протеста. Смит не понял бы, что это смерть; в нем не был воспитан страх смерти. Если бы его брат по воде выбрал для него такой необычный способ дематериализации, он согласился бы с этим способом и попытался бы его понять и принять.
– Нам нельзя здесь оставаться. Поедим, я дам тебе другую одежду, и пойдем. Раздевайся. – И она отправилась изучать гардероб Бена.
Джилл выбрала дорожный костюм, берет, рубашку, белье, туфли и вернулась к Смиту. За это время он успел запутаться в одежде, как котенок в вязании. Рука и голова были связаны подолом платья: он стал снимать платье, не сняв пелерину.
– Батюшки! – воскликнула Джилл и бросилась к нему на помощь.
Она стащила с него одежду и сунула ее в мусоропровод. Этте Шер она потом заплатит, а полицейским – в случае чего – не к чему будет прицепиться.
– А теперь, дружок, прежде чем одеться в чистое, нужно принять ванну.
Они там за тобой совсем не следили. Пойдем.
Будучи медицинской сестрой, Джилл привыкла к дурным запахам, однако, как настоящий медик, она была фанатичным приверженцем мыла и воды. Ей казалось, что Смита давно никто не мыл. Хотя от него не так уж сильно пахло, Джилл почему-то вспомнилась лошадь после скачек.
Смит с восхищением смотрел, как Джилл наполняет ванну. В палате К-12 была ванна, но Смит не знал, каково ее назначение; его обтирали мокрой тканью, да и то редко: когда он впадал в транс, к нему боялись притрагиваться.
Джилл проверила температуру воды.
– Отлично. Лезь в воду.
Смит смотрел недоуменно.
– Живо! – скомандовала Джилл. – Лезь в воду.
Все слова были понятны, и Смит подчинился приказу, дрожа от волнения.
Брат требует погрузить в воду все тело! О такой чести он и не помышлял. Он не помнил, чтобы кто-либо вообще удостоился такой привилегии. Смит начал понимать, что эти существа состоят в более близких отношениях с влагой жизни. Это невозможно понять, но нужно принять.
Смит погрузил в воду сначала одну дрожащую ногу, потом другую… и нырнул в ванну с головой.
– Эй! – закричала Джилл и вытащила его голову на поверхность. Ей показалось, что он мертв. Боже милостивый! Не успел же он за это время утонуть?! Испуганная, она стала трясти Смита:
– Смит! Очнись же! Очнись!
Издалека Смит услышал призыв брата и вернулся. Глаза его заблестели, сердцебиение ускорилось, дыхание восстановилось.
– Ты себя нормально чувствуешь? – спросила Джилл.
– Мне хорошо. Я очень счастлив… брат мой.
– Ты меня перепугал. Не ныряй больше. Как сейчас сидишь, так и сиди. – Да, брат мой, – Смит добавил еще что-то на своем языке, зачерпнул ладонью воду так бережно, как будто это было жидкое золото, и поднес ее к губам. Прикоснувшись к воде губами, он протянул руку Джилл.
– Что ты делаешь! Не пей эту воду! И я ее пить не буду!
– Не будешь пить?
Его лицо выразило такую беспомощную обиду, что Джилл растерялась. Подумав, она нагнулась и коснулась воды губами.
– Спасибо.
– Пусть тебе никогда не придется испытать жажду!
– Я желаю того же и тебе. Но не пей, пожалуйста, эту воду. Если хочешь пить, скажи, я дам тебе другой воды.
Смит с умиротворенным видом откинулся назад. Джилл уже поняла, что он еще ни разу не принимал ванны и не знает, чего от него хотят. Конечно, можно было научить его этому, но время дорого!
А, ладно! Это хотя бы не так противно, как возиться в больнице с брюзжащими стариками. Ее блузка промокла, когда она вытаскивала Смита из-под воды. Джилл сняла блузку и повесила на плечики. На ней была еще плиссированная юбка. Конечно, складки пропитаны специальным составом, но лишний раз мочить юбку не стоит. Джилл сняла и ее и осталась в бюстгальтере и трусиках.
Смит смотрел на нее с любопытством ребенка. Джилл покраснела и сама себе удивилась. Она считала себя свободной от излишней стыдливости; вдруг вспомнился первый поход на нудистский пляж, когда ей было пятнадцать лет. Но этот детский взгляд смущал ее. Джилл решила дальше не раздеваться, пусть уж лучше белье будет мокрым.
Свое смущение она постаралась скрыть проявлением заботы:
– Ну-ка, давай займемся мытьем!
Джилл наклонилась над ванной, налила в воду шампунь и стала взбивать пену. Смит тем временем вынул из воды руку и дотронулся до ее правой груди. Джилл отодвинулась.
– Ты что? Этого не надо!
Смит посмотрел на нее так, как будто она дала ему пощечину.
– Не надо? – спросил он в отчаянии.
– Нет, – твердо сказала Джилл и уже мягче добавила. – Не нужно меня отвлекать, нам надо торопиться.
Джилл вынула пробку, выпуская воду из ванны, и поставила Смита под душ. Потом включила сушилку и стала одеваться. Поток теплого воздуха испугал Смита, он задрожал. Джилл велела ему не бояться и держаться за поручень. Помогая Смиту выходить, она заявила:
– Ну, вот. Теперь от тебя пахнет свежестью, и, держу пари, ты чувствуешь себя лучше.
– Чувствую себя отлично.
– Хорошо. Давай одеваться.
Джилл повела Смита в спальню Бена. Она как раз показывала ему, как надевать шорты, когда прозвучал грозный голос:
– Откройте дверь!
Джилл уронила шорты. Откуда они узнали, что в доме кто-то есть?! Наверное, это робот-такси, черт бы его взял! Открыть? Или затаиться?… Приказ повторили по внутреннему переговорному устройству. Джилл шепнула Смиту: «Сиди здесь», – и пошла в гостиную.
– Кто там? – спросила она, стараясь говорить спокойно.
– Именем закона, откройте!
– Именем какого закона? Не шутите! Скажите, кто вы, или я вызову полицию!
– Мы и есть полиция. Вы Джиллиан Бордмэн?
– Я? Я – Филлис О'Тул и жду мистера Кэкстона. Я сейчас позвоню в полицию и скажу, что вы нарушаете закон о неприкосновенности жилища! – Мисс Бордмэн, у нас есть ордер на ваш арест. Откройте, иначе вам будет хуже.
– Я не мисс Бордмэн, и я вызываю полицию.
Ей не ответили. Джилл ждала. Вскоре она почувствовала тепло. Дверной замок стал красным, затем белым. Что-то хрустнуло, и дверь открылась. Вошли двое мужчин. Один ухмыльнулся и сказал:
– Вот эта баба. Джонсон, посмотри, где марсианин.
– Слушаюсь, мистер Берквист.
Джилл преградила Джонсону путь. Он отодвинул ее и направился в спальню.
Джилл резким голосом спросила:
– Где ваш ордер? Это преступление!
Берквист примирительно проговорил:
– Не вредничай, голубушка. Веди себя прилично, иначе для тебя это плохо кончится.
Джилл попыталась ударить его ногой. Он ловко отступил.
– Вот непослушная, – пожурил он. – Джонсон, ты нашел его?
– Он здесь, мистер Берквист! Стоит, в чем мать родила. Что они тут делали?
– Неважно. Веди его сюда.
Появился Джонсон. Он заломил Смиту руку за спину и толкал его перед собой:
– Он не хочет идти.
– Захочет.
Джилл, проскочив мимо Берквиста, бросилась на Джонсона. Тот отшвырнул ее в сторону:
– Не лезь, шлюха!
Джилл повезло: Джонсон ударил ее не так сильно, как бил свою жену или упрямых арестованных.
До сих пор Смит не проявлял никаких чувств и ничего не говорил. Он молча покорялся, ничего не понимая и ничего не предпринимая. Когда же он увидел, что на его брата по воде подняли руку, то рванулся, высвободился, надвинулся на Джонсона, и… Джонсон исчез.
Только примятая трава говорила о том, что он стоял здесь. Джилл смотрела на траву и была близка к обмороку.
Берквист подобрал отвисшую челюсть и хрипло спросил:
– Что вы с ним сделали? – он посмотрел на Джилл.
– Я? Я ничего не делала.
– Так я и поверил. У вас здесь, наверное, люк или что-то в этом роде?
– Да нет! Куда делся ваш человек?!
Берквист провел языком по губам:
– Откуда я знаю? – он вынул из внутреннего кармана пистолет. – Со мной ваши трюки не пройдут. Ты стой здесь, а я займусь им.
Смит вернулся к пассивному ожиданию. Он не понимал происходящего и делал лишь минимум того, что от него требовалось. Оружие в руках людей он уже видел (это было на Марсе), и выражение лица Джилл, на которую был направлен пистолет, ему не понравилось. Он понял, что настал тот критический момент роста живого существа, когда за созерцанием должно последовать действие, дающее возможность дальнейшего роста. Смит начал действовать.
У Старших Братьев он прошел хорошую школу. Смит шагнул к Берквисту тот перевел оружие на него. Смит сделал еще шаг – и Берквиста не стало. Джилл закричала. Смит побледнел. Неужели он опять поступил неправильно? Он умоляюще взглянул на Джилл и задрожал; его глаза закатились, он упал, свернулся в комочек и застыл.
Джилл прекратила истерику. Больному нужна ее помощь! Не время плакать, не время гадать, куда исчезли непрошенные гости. Она опустилась на колени и стала осматривать Смита.
Дыхания не было, пульс не прощупывался, Джилл приложила ухо к груди Смита. Ей показалось, что и сердечная деятельность прекратилась, но через некоторое время она услыхала ленивое «тук-тук», а через пять секунд – еще такое же «тук-тук».
Состояние больного было похоже на транс, но такого глубокого транса Джилл не видела даже на сеансах гипнотической анестезии. Она слышала, что факиры-индусы умеют входить в такое состояние, но не могла этому поверить. В обычной ситуации Джилл не решилась бы самостоятельно приводить больного в чувство, а вызвала бы врача. Но ситуация была необычной. Последние события нисколько не поколебали Джилл, а, напротив, укрепили ее в нежелании отдавать Смита в руки властей. После десяти минут безуспешной возни Джилл поняла, что ничего не выйдет.
В спальне Бена она отыскала большой старый чемодан. В нем лежали магнитофон, бритвенный прибор, смена белья и другие вещи, которые могут пригодиться репортеру в дороге (даже аппарат для подключения к телефонной линии). Джилл отметила, что причина отсутствия Бена не та, которую назвал Килгаллен, поскольку чемодан на месте.
Она не стала терять времени: опустошила чемодан и понесла его в гостиную. Смит был тяжелее ее, но в больнице она привыкла таскать больных, и ей удалось засунуть Смита в чемодан. Чтобы закрыть чемодан, пришлось разогнуть тело Смита и согнуть его по-другому. Тело Майкла не поддавалось резким усилиям, но уступало настойчивому мягкому воздействию. В углы чемодана Джилл насовала тряпок. Она хотела проделать в нем еще отверстия для воздуха, но не смогла. Подумав, она решила, что при таком слабом дыхании и замедленном обмене веществ Смит и так не задохнется.
Обеими руками Джилл едва подняла свою ношу; нести такую тяжесть она не могла. К счастью, чемодан был на колесиках. Безобразно помяв траву, Джилл стащила его на паркет.
На крышу она не поехала: с нее было достаточно полетов в такси. Джилл спустилась на первый этаж и вышла через служебную дверь. По дороге ей попался молодой человек, наблюдавший за выгрузкой продуктов из ресторана. Он посторонился и пропустил Джилл:
– Эй, сестричка, что у тебя в чемодане?
– Тело! – отрезала Джилл.
– Что ж, каков вопрос – таков ответ. Учту на будущее.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
АСТРОНОМИЧЕСКОЕ НАСЛЕДСТВО
Глава 9
…Каждый день на третьей от Солнца планете насчитывается на двадцать три тысячи человек больше, чем накануне, хотя для пяти миллиардов землян такой прирост является незначительным…
Верховный Суд осудил Королевство Южная Африка за дискриминацию белого меньшинства…
Собравшиеся в Рио законодатели мод постановили, что юбки должны стать длиннее и животы следует прикрывать…
Оборонительные устройства Федерации вращаются на околоземной орбите, грозя смертью каждому, кто посмеет нарушить покой планеты (его нарушали торговые космические корабли)…
На берегах Гудзона осело на полмиллиона передвижных домиков больше, чем в то же время в прошлом году…
Ассамблея Федерации объявила китайский рисовый пояс зоной голода…
Синтия Дачесс, известная как самая богатая женщина в мире, дала отставку шестому мужу…
Преподобный доктор Дэниэл Дигби, Верховный Епископ Церкви Нового Откровения (фостеритской) объявил, что назначил ангела Азриэля руководить сенатором Федерации Томасом Буном и ожидает божественного знамения сегодня вечером… (Службы новостей передавали подобные сообщения вполне серьезно, так как фостериты, случалось, громили редакции за их слишком вольные комментарии)…
У миссис и мистера Гаррисон Кэмпбелл VI родился сын от специально нанятой женщины; счастливые родители были в это время на курорте в Перу… Доктор Горацио Квакенбуш, преподаватель изящных искусств в Йельской духовной семинарии, призвал к возрождению веры и возвышению духовных ценностей…
Трое специалистов по бактериологическому оружию задержаны в Торонто за моральную неустойчивость; они заявили, что обжалуют дело в Верховном Суде…
Верховный Суд Федерации приступил к рассмотрению переданного из Верховного Суда Соединенных Штатов дела «Рейнсберг против штата Миссури»…
Его Превосходительство Джозеф Э.Дуглас, Генеральный Секретарь Всемирной Федерации свободных государств, завтракал и думал, почему ему не дают спокойно выпить чашку кофе. Сканирующее устройство с обратной связью считывало ему сообщения, подобранные ночной сменой референтов из последних выпусков газет. Слова стояли на экране сканера до тех пор, пока Дуглас смотрел на них. Сейчас Генеральному Секретарю не нужна была газета, он смотрел на экран, чтобы не смотреть на жену, сидевшую напротив. – Джозеф!
Дуглас оторвал взгляд от экрана; текст исчез.
– Да, дорогая?
– Что у тебя случилось?
– Ничего особенного, дорогая.
– Джозеф, после того, как я промучилась с тобой тридцать пять лет, я знаю, случилось что-нибудь или нет.
«Что знает, то знает, этого у нее не отнимешь», – Дуглас смотрел на жену и удивлялся, как это ей удалось выжать из него бессрочный брачный контракт. В старые добрые времена, когда он был законодателем штата, она была его секретаршей. Сначала они заключили соглашение о трехмесячном сожительстве, чтобы платить не за два гостиничных номера, а за один. Они договорились, что это чисто денежная операция, и их сожительство будет состоять в обитании под одной крышей, не более.
Дуглас попытался вспомнить, когда все переменилось. В биографии миссис Дуглас («Рядом с великими: История одной женщины») говорилось, что он сделал ей предложение во время подсчета голосов на своих первых победоносных выборах. Он был таким старомодным романтиком, что, оказывается, пообещал ей не разлучаться до самой смерти…
Бесполезно спорить с официальной версией.
– Джозеф! Отвечай!
– Ничего не случилось, дорогая, просто я плохо спал.
– Разумеется, плохо: тебя разбудили по какому-то делу.
А ведь их спальни отстоят друг от друга на тридцать метров!
– Откуда ты знаешь, дорогая?
– Женское чутье. Так какие новости принес тебе Брэдли?
– Прости, дорогая, у меня скоро заседание Совета, а я еще не просмотрел газеты.
– Джозеф Эджертон Дуглас, не увиливай от ответа!
Он вздохнул.
– Пропал этот идиот Смит.
– Смит? Человек с Марса? То есть как – «пропал»? Это смешно!
– Смешно это или грустно, дорогая, но он пропал. Исчез вчера из своей палаты.
– Каким образом?
– Вероятно, его переодели сестрой милосердия.
– Ладно, это не главное. Главное то, что он пропал. Скажи мне, пожалуйста, как вы собираетесь вернуть его обратно?
– Мы организовали поиски. Я поручил дело верным людям: Берквисту…
– Этому ослу? Да ты должен был поднять всю полицию, вплоть до последнего бездельника!
– Позволь, дорогая, ты не знаешь всех обстоятельств. Мы не можем поднять полицию. Официально Смит не пропал. Для публики мы держали другого, подставного Человека с Марса.
– Час от часу не легче. – Она побарабанила пальцами по столу. – Говорила же я тебе, что игры с двойниками добром не кончатся!
– Но, дорогая, не ты ли предложила подменить Смита двойником?
– Не я. И не перечь мне. Вызови сюда Берквиста.
– Берквист занят розысками Смита. От него еще не было известий.
– А я тебе скажу, что Берквист уже в Занзибаре. Он нас предал. Я ему никогда не верила. Когда ты нанимал его, я тебя предупреждала…
– Разве я его нанимал?
– Не перебивай… человек, который получает деньги от двух хозяев, найдет себе и третьего. – Она нахмурилась. – Джозеф, за этим стоит Восточная Коалиция. Вполне возможно, что на Ассамблее тебе предъявят вотум недоверия.
– Не вижу причин для беспокойства. Еще никто ничего не знает.
– Ради бога! Все все узнают! Уж Восточная Коалиция об этом позаботится. Помолчи и дай мне подумать.
Дуглас замолчал. Он прочел в газете, что городской совет Лос-Анджелеса обратился к Федерации с просьбой о помощи в борьбе со смогом, поскольку Министерство здравоохранения в помощи отказало. Надо будет подкинуть Чарли что-нибудь, у него впереди избирательная кампания, будет кандидат от фостеритов… Акции Лунар Энтерпрайзез поднялись на два пункта…
– Джозеф!
– Да, дорогая?
– Наш Человек с Марса – настоящий, а тот, которого выдвинет Восточная Коалиция – подставной. Вот что нужно сказать.
– Но, дорогая, мы не можем этого утверждать.
– Что значит «не можем»? Мы ИНАЧЕ не можем!
– Так нельзя, дорогая. Ученые тут же обнаружат подмену. Если бы ты знала, чего мне стоило все это время прятать его от них!
– Ох уж эти мне ученые!
– Их нельзя не принимать в расчет, дорогая.
– В самом деле? Чего стоит их наука! Смесь догадок с суевериями! Давно пора ее запретить, а всех ученых – посадить! Единственная точная наука, Джозеф, – астрология!
– Я не знаю, дорогая. Я не разбираюсь в астрологии…
– Астрология существует не для того, чтобы ты в ней разбирался, а для того, чтобы ты ею пользовался.
– …а ученые – очень грамотные люди. Один профессор мне на днях рассказывал, что есть звезда, у которой удельный вес в шесть тысяч раз больше удельного веса свинца. Или даже в шестьдесят тысяч раз?… Забыл.
– Господи! Да он все это выдумал! Молчи, Джозеф. Мы стоим на своем.
Их марсианин – подставной. Пока они доказывают, что он настоящий, мы поднимаем Особую Службу и похищаем его. Если необходимы будут строгие меры или Смита застрелят при аресте за сопротивление властям – тем лучше, от него все равно толку не будет.
– Агнесс! Ты понимаешь, что говоришь?
– Ничего страшного я не говорю. Каждый из нас может споткнуться, упасть и убиться. Все мы в руках Господа.
– Смит мне нужен живым и здоровым.
– Тебя никто не заставляет его убивать. Ты просто должен принять необходимые меры. История тебя оправдает. Что важнее: благосостояние и покой пяти миллиардов людей или здоровье одного человека, который, к тому же, почти не гражданин?
Генеральный Секретарь молчал. Миссис Дуглас встала:
– Я не стану больше тратить время, доказывая тебе очевидное. Я еду к мадам Везан заказывать новый гороскоп. Я потратила лучшие годы жизни на то, чтобы сделать тебя тем, кто ты есть, и не хочу все потерять из-за твоей бесхребетности. Вытри яйцо с подбородка. – Она вышла.
Властитель чуть ли не всей планеты выпил еще две чашки кофе и только после этого нашел в себе силы отправиться на заседание. Бедняжка Агнесс! Он не оправдал ее надежд… и сейчас уже ничего не изменишь. Недостатки есть у всех, а она все время была верной, преданной женой… Наверное, устала от него… Но какое отношение это имеет к делу?
Дуглас расправил плечи. Катитесь все к черту! Он никому не позволит обойтись грубо с этим парнем, Смитом. Да, он путается у всех под ногами, но он такой беспомощный – рука не поднимается его обидеть. Если бы Агнесс видела, как он всего пугается, она бы так не говорила. Смит пробудил бы в ней материнские чувства… А есть ли у Агнесс материнские чувства? Глядя на нее, это трудно предположить. Однако наука утверждает, что материнские инстинкты присущи всем женщинам.
В любом случае, довольно плясать под ее дудку. Она говорит, что своим высоким положением он обязан ей, но он-то лучше знает, кто кому и чем обязан… да и отвечать за все придется ему. Дуглас гордо вскинул голову и вошел в зал Совета.
Весь день он ждал ехидного вопроса или тонкого намека, но ничего подобного не произошло. Значит, как это ни маловероятно, факт исчезновения Смита еще не стал достоянием общественности. Генеральному Секретарю хотелось зажмуриться, тряхнуть головой и отогнать от себя этот кошмарный сон, но обстоятельства не позволяли. Более того, не позволяла жена.
Агнесс Дуглас не могла допустить, чтобы ее муж действовал самостоятельно. Его подчиненные выполняли ее распоряжения чуть ли не с большей готовностью, чем распоряжения самого Генерального Секретаря. Сначала миссис Дуглас послала за референтом мистера Дугласа по настроениям общественности (так Генеральный Секретарь именовал своего лучшего агента), затем обратила свою энергию на составление свежего гороскопа. В ее покоях был установлен телефонный аппарат специально для связи со студией мадам Везан. Миссис Дуглас включила аппарат. На экране появилось упитанное лицо мадам:
– Агнесс? Что-то случилось, дорогая? У меня клиент.
– Твой телефон прослушивается?
– Конечно, нет.
– Тогда гони своего клиента.
Мадам Александра Везан не проявила ни малейшего неудовольствия.
– Минутку… – изображение на экране пропало, появилась заставка «Ждите».
В кабинет вошел человек. Это был Джеймс Сэнфорт, агент, за которым миссис Дуглас только что послала.
– Вы получили какое-нибудь сообщение от Берквиста?
– Я этим не занимаюсь. Спросите у Мак-Крэри.
Миссис Дуглас пропустила слова агента мимо ушей.
– Берквиста нужно срочно дискредитировать.
– Вы считаете, что он нас предал?
– Не будьте наивным. Прежде чем давать ему такое поручение, нужно было посоветоваться со мной.
– Его ведет Мак-Крэри.
– Вам также не мешает знать, что происходит. – Мадам Везан вновь появилась на экране. – Подождите за дверью.
Миссис Дуглас обернулась к экрану:
– Элли, дорогая, мне срочно нужны свежие гороскопы для меня и Джозефа.
– Хорошо, – предсказательница подумала и добавила: – Гороскоп будет более удачным, если вы, дорогая, сообщите мне, зачем он вам нужен.
Миссис Дуглас побарабанила пальцами по столу:
– Тебе обязательно это знать?
– Конечно, нет. Для составления гороскопа достаточно знать расположение звезд, математику и быть осведомленным о месте и времени рождения предмета. Вы, дорогая, могли бы этому легко научиться, если бы не ваша чрезмерная занятость… Но учтите: звезды говорят то, что может случиться, но не то, что действительно случается. И если я хочу подробно проанализировать предсказания звезд и на основании этого анализа дать вам полезный совет, мне желательно знать, в каком направлении работать. Обращать больше внимания на Венеру или на Марс? Или…
– На Марс, – перебила миссис Дуглас. – Элли, мне нужен еще один гороскоп.
– Отлично. Для кого?
– Элли, я могу тебе полностью довериться?
Мадам Везан изобразила обиду:
– Агнесс, если вы мне не верите, лучше не консультируйтесь у меня. Обратитесь к кому-нибудь другому. Я не единственный адепт древнего искусства. Я слышала очень хорошие отзывы о профессоре фон Краусмейере, хотя он склонен… – она не договорила.
– Что ты, что ты! Я никому, кроме тебя, не доверю свою судьбу. Нас никто не может слышать на твоем конце линии?
– Конечно, нет, дорогая.
– Мне нужен гороскоп для Валентайна Майкла Смита.
– Валентайн Майкл… Человек с Марса?
– Да, да, Элли, его выкрали. Нам нужно его найти.
Два часа спустя мадам Александра Везан со вздохом облегчения встала из-за своего бюро. Ей пришлось отменить все встречи, назначенные на это время. Мадам потрудилась плодотворно: на столе лежал ворох листов, исписанных цифрами и исчерченных графиками. Александра Везан отличалась от других астрологов тем, что в своих расчетах использовала руководство по навигации и брошюру «Тайная наука судебной астрологии. Ключ к философскому камню», написанную ее покойным мужем профессором Симоном Магусом, гипнотизером, иллюзионистом и магом. Она верила его книге, как верила ему самому. Никто не мог составить гороскоп так, как Симон, особенно, когда он был трезв. Ему и книги-то были не нужны. Ей с ним никогда не сравниться: она без книг, как без рук. Расчеты ее иногда не совсем точны: у Бекки Вези (это было ее настоящее имя) всегда было плохо с арифметикой – при умножении она частенько путала семерки с девятками.
Тем не менее, у мадам Везан получались хорошие гороскопы. У нее было много высокопоставленных клиентов. Когда миссис Дуглас потребовала гороскоп для Человека с Марса, мадам Везан испугалась. У нее был подобный случай в молодости: профессор Симон должен был задавать ей вопросы, а какой-то идиот из зала потребовал, чтобы она отвечала с завязанными глазами. Еще тогда Бекки обнаружила, что у нее хорошая интуиция, поэтому сейчас, подавив страх, она продолжила игру.
Элли спросила у Агнесс точное место и время рождения Человека с Марса, уверенная, что они ей неизвестны. Однако запрошенная мадам Везан информация была в скором времени извлечена из бортового журнала «Посланца». Элли пришлось записать эти данные и пообещать позвонить, когда гороскопы будут готовы.
По прошествии двух часов мучительной арифметики предсказания для мистера и миссис Дуглас были готовы. Со Смитом ничего не получалось, и причина тому была проста и неискоренима: Смит родился не на Земле. Астрологические талмуды не предусматривали такой возможности: их составители умерли еще до полетов на Луну. Мадам Везан решила вести расчеты по обычной схеме, сделав поправку на смещение в пространстве, однако сразу же запуталась в массе новых неразрешимых вопросов. Но главное – Элли не могла поручиться, что на Марсе знаки Зодиака те же, что и на Земле. А как же обойтись без знаков Зодиака? В детстве она так же мучилась с кубическими корнями и из-за этого бросила школу.
Мадам Везан достала тонизирующее средство, которое держала специально для таких случаев, и приняла двойную дозу. «А как бы поступил на моем месте Симон?» – подумала она. Ей даже почудился его голос: «Больше уверенности, девочка! Верь себе, и дураки тебе тоже поверят. Они за это платят».
Элли приободрилась и принялась переводить цифры и графики в слова. Написав предсказания для Дугласов, она обнаружила, что ей не составит труда сочинить прогноз и для Смита. Слова, ложась на бумагу, становились правдивыми. Мадам Везан уже заканчивала работу, когда позвонила Агнесс Дуглас:
– Элли! Ты еще не закончила?!
– Осталось буквально два слова. Вы знаете, дорогая, гороскоп Смита представляет собой серьезную и оригинальную научную проблему. Поскольку Смит рожден на другой планете, мне пришлось вести расчеты по-новому. Влияние Солнца на предмет ослаблено, воздействие Луны почти отсутствует. Юпитер действует абсолютно не так…
– Элли, мне все равно! Мне нужен результат.
– Он сию минуту будет готов. – Слава Богу! Я уже думала, что ты расписываешься в своей несостоятельности.
Мадам Везан изобразила оскорбленное достоинство:
– Дорогая моя, наука – всегда наука, а истина – всегда истина. Меняется лишь ее оболочка. Наука, предсказавшая место и время появления на свет Христа, наука, сообщившая Цезарю дату и причину его смерти, – правдива и вечна.
– Да, конечно.
– Вы готовы слушать?
– Постой, я включу запись. Читай.
– Агнесс, в вашей жизни наступил переломный момент. У вас еще никогда не было такого тревожного положения звезд. Прежде всего вам не следует нервничать и торопиться: каждый шаг должен быть тщательно продуман. В целом все складывается благоприятно… Повторяю, не следует спешить и расстраиваться по пустякам, – она продолжала давать советы. Бекки Вези всегда давала полезные советы оттого, что сама верила в их полезность. У Симона она научилась находить для клиента лазейку к счастью даже при самом неблагоприятном расположении светил.
Напряжение на лице Агнесс понемногу исчезло, она стала согласно кивать.
– Теперь вы понимаете, что исчезновение Смита необходимо – это подтверждают и остальные гороскопы. Не волнуйтесь: он найдется, и очень скоро. Самое главное – не драматизировать события. Сохраняйте спокойствие. – Да, конечно.
– И еще. Венера доминирует над Марсом. Венера в данном случае ассоциируется с вами, а Марс – с вашим мужем и юношей Смитом (как уникальное обстоятельство его рождения). Таким образом, на вас ложится двойная ответственность, и вы должны быть достойны ее. Вы должны проявить свое женское начало, заключающееся в спокойной мудрости и сдержанности, должны поддержать и направить мужа, успокоить и утешить его. Вы должны быть доброй и мудрой, как сама мать-Земля. Я чувствую в вас этот дар. Используйте же его.
