– Я знаю, милая, – богиня коснулась ее плеча рукой, подобной солнечному лучу.
      И пустота отступила, выпуская их в серую пещеру. – Госпожа! – увидев богиню в ее истинном, столь прекрасном облике, Ри и Бур пали перед ней на колени.
      – Встаньте, – Нинти поспешно накинула на себя покров человеческого образа, словно стыдясь своей божественной сути. Потом она огляделась. – Мы в пещерах Намтара? – спросила она.
      – Да, госпожа, – подтвердил Бур, склонив голову в поклоне.
      Богиня врачевания на миг остановила свой взгляд на нем, замерла в задумчивом молчании, затем по ее губам скользнула улыбка.
      – Будущее, которое предрек для тебя бог судьбы. Ты уже рассказал о нем Ларсу? – ей было любопытно узнать, как маг отреагировал на доброе известие.
      – Нет, госпожа. Он еще не вернулся из пустоты.
      – Почему? – она вновь огляделась, на этот раз обеспокоено, не скрывая своего волнения.
      Ее охватило отчаяние, когда она поняла, что не может вернуться назад, в бездну, чтобы помочь человеку, которому теперь принадлежало ее огненное сердце. Нинти оставалось только ждать и надеяться, что все обойдется, ведь пустота выпустила всех остальных.
      – Не переживай за него, госпожа, – тихо проговорил Ри, – с ним Шамаш. Бог солнца позаботится о твоем маге.
      – Конечно, – она и сама уже пришла к этой мысли и начала понемногу успокаиваться.
      Подойдя к костру, Нинти опустилась на серый камень, вытянула вперед руки, погружая их в самый пламень огня, наполняясь его теплом и силой.
      Спустя несколько мгновений, она повернулась к смертным, замершим на тех самых местах, где их застал ее приход.
      Ри не смел заговорить с подругой, боясь, что хрупкое равновесие, воцарившееся в ее душе может быть нарушено неосторожным словом. Впрочем, слова ему и не были нужны, когда в этот миг для него имело значение лишь то, что с Сати все в порядке, что она жива и, раз вернулась из пустоты, тоже прошла испытание.
      "Пусть пройдет время, – думал он, – все забудется. А там… – он бросил на нее быстрый взгляд, скользнул по щекам, остановился на глазах, мерцавших отблесками огня, являя собой зеркало, подобное тому, в которое они смотрели. Ри ждал, что, может быть, она сама первой заговорит с ним, но Сати молчала, и, вздохнув, Ри прошептал: – Пусть будет так, как суждено." -Суждено, – повторила Нинти, взглянув на караванщика, – ненавижу это слово.
      Спорь, сопротивляйся, стремись добиться своего, не думая о возможном гневе Намтара! Вот она – жизнь!
      – Жизнь богов, госпожа, – возразил ее собеседник, – но не людей.
      – Да, – прошептала Сати, вытянув руки к огню, стремясь согреться в его тепле. – На все воля судьбы…
      – Странные вы, смертные, – вздохнув, проговорила богиня, – мечтаете о свободе, когда не можете ее получить, имея же возможность делать все, что захотите, добровольно сковываете себя цепями рабства… – вдруг умолкнув, Нинти опустила голову на грудь, задумавшись.
      "А что если и Ларс такой? Если он откажется от борьбы именно сейчас, когда ему дан шанс победить? Ведь тогда бездна не отпустит его. И я никогда не увижу… " – боль была столь сильной, что наполнила собой все вокруг, залучилась слезами в излучинах глаз… …Перешагивая черту, Ларс знал, куда попадет. Его действия были осознанными, лишенными страхов и сомнений. Уже встречавшаяся раз пустота не несла в себе никаких незнакомых ощущений. Все казалось привычным, таким, как есть, как должно быть.
      Маг замер, ожидая, что будет дальше. Но время шло, а ничего не происходило. Не было боли, которая могла бы вернуть назад, не было страха, что гнал бы вперед…
      Ничего.
      "Может, такова моя судьба…" – мысль успокаивала, подчиняла себе, полня покоем и пустотой…
      "Ну уж нет! – упрямо всколыхнулась, сопротивляясь ей, душа. – Меня не смог принести в жертву бездне Губитель, неужели же я сделаю это сам? Я должен бороться!" "Здесь ничего нет. С кем ты собираешься сражаться?" "С собой. Кто может быть большим врагом человеку, чем он сам?" "И как ты себе это представляешь? – казалось, что вившаяся вокруг него мысль смеется.- Оставь глупые надежды. Смирись… Или нет, конечно, нет! Сражайся с собой! Убей самого себя и стань ничем, частью пустоты!" Ларс не слушал ее. Он думал о другом.
      "Испытание проходит душа, не тело. Но ведь душа – не все, что у меня есть. Магу дается еще и сила. Где же она?" – он замер, прислушиваясь к своим чувствам, вглядываясь в муть густого тумана, пытаясь разглядеть… Вот, наконец! Впереди моргнул слабый тусклый огонек, зовя куда-то, ведя собой.
      И маг полетел за ним. И пустота расступилась. Ларс оказался на черной земле – плоском каменном монолите, над которым раскинулись бескрайние звездные небеса.
      Отражаясь о твердь, они заполняли собой все. Их свет был столь ярок, что юноша зажмурился. А когда он открыл глаза, то увидел золотую арку. Она чем-то походила на врата храма, с которых сняли створки дверей. И, все же, была совсем иной, ведь рядом не было стен – одни лишь звезды.
      Тут черное полотно мироздания шевельнулось, звезды расступились, пропуская в мир Шамаша. Он был одет в черные свободные одежды, спадавшие на землю потоками мрака.
      Лицо – словно вырезано из камня – холодно и неподвижно. Но вот глаза… Они не просто жили, мерцали, будто вобрали в себя всю силу жизни и смерти. И, возможно, потому их пламень был столь ярок, что слепил…
      Ларс отвел взгляд.
      – Господин… – он склонился в низком поклоне перед богом солнца.
      – Я ждал тебя, – проговорил Шамаш.
      – Мой путь еще не закончен?
      – Это решать тебе.
      – Мне? – он поднял голову, с сомнением взглянув на небожителя, который, увидев свое отражение в глазах смертного, поспешно вернул себе обычный людской облик.
      – Обряд испытания. Он лишь для наделенных даром.
      – Но остальные…
      – Они прошли через бездну – единственное место, где можно, потерявшись в мироздании, найти себя, понять, что у тебя есть, что тебе дано, а чего – нет…
      – Это поможет пленникам Губителя освободиться от власти воспоминаний?
      Шамаш, не спуская взгляда с молодого мага, качнул головой.
      – Я не знаю. Может быть. Я очень на это надеюсь.
      – Но… Раз все уже закончилось, почему мы здесь?
      – Ради тебя.
      – Меня? Но кто я? Почему Ты заботишься обо мне, господин? Я не достоин Твоего внимания!
      – От тебя зависит судьба Керхи. Только ты можешь воскресить ее, сохранить жизнь своим сородичам.
      – Но Ты…
      – Мне это не под силу. Ваш камень слишком велик.
      – Я не понимаю Тебя!
      – Если его коснусь я, все на несколько дней, а может и месяцев пути вокруг сгорит в яркой вспышке огня.
      – На камне лежит проклятие жертв, – Ларс нахмурился. Ему было легко думать о своей собственной смерти, но мысль и гибели всего города причиняла нестерпимую боль. – Может быть, я совершил ошибку, отказавшись от помощи госпожи Кигаль…
      – Ты действительно так думаешь?
      – Нет, – сжав губы, он качнул головой. И тут… – Это испытание, которое ждет меня. Оно даст Керхе шанс?
      – Да. Если ты его пройдешь.
      – Тогда я готов! Готов на все!
      – Прежде чем сделать шаг вперед, ты должен узнать. На этом пути за ошибку придется заплатить жизнью.
      – Господин, о чем ты говоришь! Да сколько мне осталось жить, если не удастся снять с камня проклятие? Месяц?
      – Ты бы не умер вместе с городом. Караван взял бы тебя.
      – Нет! – Ларс решительно качнул головой. – Я никогда не покину своих друзей! Ни за что!
      – При чем здесь ты и твои желания? Неужели ты так и не понял, что являешься пленником своего дара? Она чуть было не уложила тебя на жертвенный алтарь, и она не позволит тебе замерзнуть в снегах, потащит за собой в путь, потому что в мире есть и другие города, чей камень чист. Не имея своего Хранителя, талисман отыщет тебя, где бы ты ни был и приведет к себе. Такова судьба, – его глаза наполнились грустью.
      – Господин, неужели Тебя ранит осознание этого?
      – Пленника мечей можно вызволить из темницы, освободить от оков. Но пленник дара обречен оставаться в своей клетке, зная, что от его выбора зависит жизнь десятков тысяч людей…
      – И только смерть будет избавлением… – прошептал Ларс, который начал понимать слова бога солнца.
      – Но ты не сможешь приблизить ее ни на миг, потому что не захочешь пожертвовать жизнями других.
      – Значит, Ярид, приносивший людей в жертву госпоже Кигаль, был прав… Это было своего рода самопожертвование…
      – Те, кто говорит о том, что важна лишь цель, а не путь к ней, ошибаются. Цель может быть и светлой. Но путь очернит ее настолько, что не останется ни одного белого пятна… Люди разные. Одни живут для ближних, другие убивают ради себя.
      Прежний Хранитель Керхи думал лишь о себе. Остальное не имело для него значения.
      Он не видел стен темницы, зная, что в ней он – владыка, не чувствовал цепей, принимая их за символы власти… И, в то же время, да: если бы не было ста лет жертвоприношений, не было бы ничего и никого. Этот оазис давно бы скрылся под снегами, так что никому из живущих в нем сейчас просто было бы негде появиться на свет.
      – Мы могли бы родиться в другом городе…
      – Тогда это были бы не вы.
      – Господин…
      – Все, что я пытаюсь сказать тебе, горожанин, это что у правды может быть и два лица. А в чем истина – ты должен решить сам.
      – Это испытание?
      – Да. Если выбор твоей души совпадет с выбором силы – ты сможешь подчинить ее себе. Если нет – она убьет тебя.
      На миг Ларс задумался. Его голова склонилась на грудь. Затем медленно поднялась.
      Спина выпрямилась.
      – Что я должен делать? – спросил он твердым голосом человека, принявшего главное в своей жизни решение.
      – Войти в звездный храм.
      Ларс смотрел на арку. Каждый шаг отдавался болью, но он не замечал ее.
      Стоило ему переступить черту, как все сознание заполнилось голосами. Казалось, их было тысячи, они звучали со всех сторон, говорили в одно и то же время тысячу разных фраз, но при этом каждое слово оставалось ясным и четким. Эта речь была понятнее знакомых с детства слов, когда большинство последних имели по несколько смыслов, произносимые же сейчас – лишь один, единственный.
      Эти голоса рассказывали ему о чем-то… обо всем… о нем самом… Ларс понимал, что не сможет запомнить, постигнуть всю бесконечность знаний, с каждым мигом все более и более отчетливо сознавая, что она захлестывает его, точно так же, как пустота. И тогда он стал искать среди множества голосов тот один, что учил, как стать Хранителем, подчинить себе силу жизни и тепла, снять проклятие с талисмана.
      Когда маг сделал следующий шаг, выведший его обратно из арки, его душу наполняло торжество. Он нашел ответ на вопрос, который мучил душу более всего.
      Шамаш ждал его, сидя на камне возле звездного камня. Горожанин подошел к нему, опустился на колени, и, взяв край Его плаща, поднес к губам.
      – Спасибо Тебе, господин! – прошептал он, испытывая ту искреннюю и беспредельную благодарность, которая не была знакома ему никогда прежде.
      – Встань, маг, – по губам повелителя небес скользнула улыбка. – Я рад,что ты вернулся.
      – Благодаря Тебе. Ты указал мне цель. Без нее я захлебнулся б в том море, что ждало меня там.
      – Садись, – Шамаш сдвинулся в сторону, освобождая магу место рядом с собой на камне. – Давай же, – видя нерешительность юноши, продолжал он. – Ты устал. Раны открылись. Лишь обилие других чувств скрывает от тебя боль. Но силы не беспредельны. А они тебе еще понадобятся.
      – Чтобы очистить камень, – Ларс кивнул, не просто подчиняясь воле бога солнца, но соглашаясь с Ним.
      – Прости, я не был с тобой до конца откровенен, – продолжал Шамаш. – Мне нужно было подготовить тебя к обряду за миг, когда на это обычно требуется год.
      – Ты говорил правду.
      – Конечно. Но у нее не два лица, а множество… Просто из двух противоположных легче выбирать… Теперь ты готов вернуться на землю.
      – А Ты, господин? – взглянув на своего удивительного собеседника, все-таки осмелился спросить Ларс.
      Шамаш какое-то время молча глядел на черную плоскость у себя под ногами, отражавшую свет звезд.
      – Нет, – наконец, ответил он. А затем чуть слышно проговорил: – Но это ничего не меняет.
      – Голоса не ответили на Твой вопрос?
      Колдун чуть наклонил голову: – Я не задал его.
      – Но почему?!
      – Храм, в который ты вошел, создается лишь для одного вопроса. Этот, – он махнул рукой за арку за своей спиной, – был нужен, чтобы ответить на твой.
      – Но тогда создай еще один!
      – Это не так просто, – грустная усмешка скользнула по губам колдуна. – Потребуется время, чтобы собрать достаточно сил.
      – Но, господин, почему Ты распорядился всем именно так, а не иначе? Ведь то, что искал я, не может сравниться с величием божественного поиска…
      – Давай оставим этот разговор, – вздохнув, попросил Шамаш. Он поднялся на ноги.
      Ларс тоже поспешно встал, не спуская взгляда с бога солнца. – Нам пора.
      – А все остальные? Они прошли испытание? – ему было стыдно в этом признаться, но он только сейчас вспомнил о них. В душе он уже корил себя: как он мог забыть, не думать о том, что им, возможно, нужна помощь…
      – Да, – кивнул Шамаш, отвечая на вопросы, произнесенные вслух. Он быстро скользнул по горожанину взглядом, а затем взмахнул рукой. И звездный мир исчез сдернутым пологом.
      Перед ними была пещера.
      – Ларс! – первой увидев их, вскрикнула Нинти, подбежала, остановилась рядом, не решаясь коснуться, боясь, что перед ней не человек, а лишь его призрак, которого прогонит поднятая движением руки воздушная волна.
      – Моя госпожа, – он чуть склонил голову, не спуская с нее взгляда сверкающих глаз.
      – Шамаш, – богиня повернулась к повелителю небес. Ее глаза сверкали. – Спасибо тебе!
      – Тебе спасибо, – увидев лицо молодой караванщицы – пусть грустное, но все же живое, ее глаза, обретшие цель, проговорил он. – Я очень надеялся, что ты найдешь способ помочь девочке… Горожанин, – он вновь повернулся к магу. – Ступай к костру. Он поможет собраться с силами. А я пока подготовлю все для возвращения в верхний храм.
      Он повернулся, собираясь уходить, но Нинти остановила его: – Шамаш… – ей нужно было так о многом его спросить.
      – Не сейчас, – остановил ее колдун, и, пройдя сквозь стену, он исчез.
      – Странно, что камень не остановил его, – пробормотала Нинти.
      – Но ведь Он – небожитель! – воскликнул замерший с Ней рядом Бур, пораженной столь странным удивлением богини.
      – А это – камень судьбы… Ладно, – она повернулась к смертным. – Пока у нас есть несколько мгновений… – она подошла к Ларсу, осторожно села рядом с ним на краешек камня. – Ты…
      – Со мной все хорошо, – маг улыбнулся. – Ты не представляешь себе, какое облегчение сознавать, что не все потеряно.
      – Он объяснил тебе, как снять с камня проклятие жертвенной крови?
      – Он привел меня к Тем, кто знал ответ… Этот город будет жить. Я сделаю все для этого.
      – Хорошо, – улыбка легким крылом бабочки коснулась ее губ. – А пока, – она пронзила подошедшего к ним, остановившись рядом с другом, Бура пристальным взглядом вдруг показавшихся бескрайними, как небо, глаз, – поговорим о судьбе.
      Расскажи ему.
      – Но, госпожа моя… – юноша вдруг смутился.
      – Ты узнал что-то важное? – Ларс повернулся к приятелю, глядя на него с интересом и ожиданием.
      – Да ничего особенного… – начал Бур, но богиня прервала его:
      – Если это – "ничего особенного", тогда что важно? – воскликнула она. – Рассказывай же! Я так хочу! – теперь это была не просьба, а приказ.
      И Буру ничего не оставалось, как подчиниться воле богини.
      – Господин Намтар предрек мне судьбу… – он умолк, не зная, как лучше будет все выразить словами.
      – Нинти, – воспользовавшись его молчанием, Ларс повернулся к подруге, – может быть, мы зря расспрашиваем его? Судьба – это нечто очень личное. И делиться подобными тайнами даже с друзьями…
      – Эта тайна касается не только его! – решительно возразила та.- Во всяком случае, ты должен ее знать!
      – И, все же…
      – Ничего, Ларс, все в порядке, – вновь заговорил Бур. – Госпожа права: предсказанное касается не меня одного, но и тебя, всего города. И я расскажу…
      Господин Намтар сказал, что я стану жрецом…
      – Ну, это само собой разумеется, – Ларс, улыбнувшись, задорно подмигнул Буру, подбадривая друга и одновременно показывая, что маг и сам хотел, чтобы все сложилось именно так.
      – И еще… Он сказал, что у нас с Ликой будут двое детей… – его щеки залились густым румянцем. Слова вдруг как-то все закончились…
      Глядевшая на него богиня прыснула со смеху, ну совсем как обычная смертная девченка. Это заставило Бура окончательно смутиться. Теперь он не смог бы заговорить вновь, даже если бы подобрал нужные слова.
      Нинти качнула головой. Ей ничего не оставалось, как закончить рассказ самой, тем более, что ей этого страстно хотелось:
      – Его сын будет наделен даром, – проговорила она, не спуская с Ларса внимательного взгляда, ожидая, как отреагирует ее Хранитель на это известие.
      – Это же здорово! – воскликнул тот, глядя залучившимися вмиг глазами на Нинти. – Просто чудесно знать, что у Керхи есть будущее не на одно поколение! И еще. Это избавит нас от множества соблазнов и ошибок, не так ли? – он заглянул в глаза богини, которая, улыбнувшись ему, кивнула, довольная тем, что Ларс так хорошо ее понимает и не требует большего, чем она способна дать. – Зачем растягивать горе на вечность, когда можно быть счастливым, пусть хотя бы миг? – спросил он.
      – Миг пролетит так быстро! – в ее глазах зажглась печаль о еще столь далеком грядущем.
      – Но он ведь останется навсегда с нашими душами.
      – Конечно…
      Они могли бы не отрываясь глядеть друг на друга целую вечность, отрешившись от всего мира, не видя и не слыша ничего вокруг себя, словно во всем мироздании более и не было никого и ничего, но…
      – Пора, – Шамаш возник так же внезапно, как исчез.
      А за ним в стене образовалась дверь, за которой виднелись галереи храма.
      – Но мы ведь под землей… – бросив взгляд сначала наверх, на потолок, затем вперед, на дверь, пробормотал Ри.
      – А это имеет значение? – хмыкнула Нинти, первой подходя к двери. Богиня коснулась стены рукой. Затем повернулась к Шамашу: -Ты изменил структуру пространства?
      – Чтобы сократить разрыв во времени, – ответил тот.
      Остальные, застыв на месте, смотрели на небожителей, не понимая ни единого слова.
      Впрочем, они и не стремились к этому; для них было достаточно того, что смысл их ясен богам.
      – Мы слишком долго были в пустоте? – Нинти насторожилась.
      – Время относительно… Если ты не возражаешь, я отвечу на остальные твои вопросы потом. Теперь же мы должны идти, пока еще можем вернуться.
      – Последние твои слова – загадка даже для меня.
      – Время и пространство не так беспредельны, как нам кажется. И у них есть свои границы, к которым, сами того не желая, мы случайно приблизились. Но хватит разговоров… Ри, Бур, помогите магу, – на миг остановив взгляд на лице Ларса, проговорил он.
      Никто не возразил ему. Однако в последнее мгновение Нинти легонько отстранила караванщика:
      – Это мое право! – и положила руку Ларса себе на плечо.
      Шамаш последним покинул пещеру, в которой осталось лишь огненное зеркало. Оно сохранить в своих глубинах все произошедшее до того самого момента, когда к нему придет Гештинанна, чтобы занести события настоящего в свою бесконечную летопись.
 

Глава 16