Жрица произнесла:
      — Привет, дочка.
      У Рицуко кровь застыла в жилах. На секунду она лишилась дара речи.
      — Конец пришел, — прошипела ее мать. — Еще не все потеряно для тебя, дочь моя.
      — Я не такая, как ты! — Рицуко наконец-то смогла говорить. — И не буду такой как ты!
      — Ты на полпути.
      Она была права. Рицуко почувствовала, как исчезает ее уверенность в себе.
      — Еще не все потеряно для тебя, — сказала ее мать. — Или для твоих друзей.
      — Не впутывай их в это!
      — Да, но ведь они дороги тебе? Я не хотела бы огорчать свою дочь их смертями, — Жрица улыбнулась кривоватой улыбкой, показав мелкие и щербатые зубы. — Их тоже можно спасти.
      — А что значит «спасти»?
      — Они станут такими же, как мы, так же, как и ты. Разве это не прекрасно? Твои друзья, твой любимый, всегда с тобой, вне вечного течения времени.
      Снаружи слышался странный звук шагов, марш под водой. Нельзя было сказать, сколько там идущих, но множество. Рицуко почувствовала холодок по спине и беспокойство на сердце.
      Мать Рицуко продолжала говорить, странно спокойным и уверенным голосом.
      — Эту историю рассказывали снова и снова, во множестве миров. Этот раз ничем не отличается. Со временем, ты поймешь, что именно надо делать, а я буду ждать.
      Рицуко хотелось закричать в ответ, сказать, что она неправа, что на этот раз все будет иначе, но это желание было задавлено превосходящим чувством страха, испугавшим ее до самой глубины сердца. Смогут ли они на этот раз что-то изменить? Не легче ли будет спасти их любым способом, даже через предательство того, за что они борются? Есть ли смысл умирать во имя поражения?
      Нет! Нет уже пути назад, она не могла ТАК предать тех, кто верил в нее. Это не было верным решением.
      Ведь так?
      Жрица заскрежетала тонким, дребезжащим смехом.
      — Возможно, что сейчас ты еще не можешь этого принять, но это лишь дело времени. Как только ты будешь готова, я буду здесь, я буду ждать.
      Жрица помахала бледной костлявой ручкой, жест прощания, и мир померк вокруг Рицуко.

* * *

      Она была в воде.
      Прошло какое-то время, прежде чем она осознала, что это уже не сон. Это была новая реальность. Это было ее место отдыха, сейчас, когда ее легкие изменились, это был первый шаг к ее новой судьбе.
      Рассеянный мерцающий свет контейнера с водой бросал легкие и длинные тени по ее лаборатории. Рядом с контейнером спала Майя, стоя на коленях и прижавшись лицом к стеклу. Рицуко не смогла удержаться от улыбки, так как с ее стороны лицо Майи смотрелось немного глуповато.
      — Ты можешь спасти ее, — прозвучал голос ее матери в голове. — Быть с ней вечно.
      Рицуко медленно и нежно дотронулась до стекла. Если бы не стекло между ними, она бы дотронулась до Майи. Если бы она не была под водой, то можно было бы увидеть ее слезы.

* * *

      Это было нелегко, опустить землю. Когда, Роющий умер, его дети разбежались, разобщенные и неконтролируемые. Пройдет много лет, прежде чем они снова будут собраны, один за другим, и призваны управлять массами, способными попрать власть океана. Но на этот раз, им все удалось. Старейшие, что любили землю и небо, больше не противостояли им.
      Множество древних городов лежало в руинах. Но эти мелочи не имели значения. Обезьяны сгинули, их творениям уготована та же судьба. Вот почему Аска столько времени проводила среди руин одного из города обезьян. Она смутно помнила время, когда это место называлось Берлином. Сейчас это были бесформенные груды камня, металла, пластика и разбитого стекла. В ее силах было вытащить все полезное и уничтожить то, что останется. В новом мире не было огня, кроме того, что подчинялся ей и другим Детям. И этот огонь призывался только во имя их повелителя, великого князя Глубоководных.
      Хикари надрезала себе руку, и тоненькие струйки крови полились в воду, превращаясь в червей, питающихся камнем и бетоном; все больше увеличиваясь в размерах, они продирались сквозь обломки. Они добывали полезные минералы, и использовали то, что останется, для поддержания своей жизни.
      Аска же должна была переплавить минералы в бруски, которые Половинчатые перевозили в меньший замок последователей Великого Князя. Несколько Ксотов прошли мимо, выкрикивая приказы, будто бы они значили больше, чем Половинчатые. Они были просто детьми, оставленные Великим, детьми, что никогда не увидят Пятерых Повелителей Элементов. Они слишком много времени потратили на мечты, подаренные им их отцом. «Они слабы», — подумала Аска. Но именно поэтому они столь услужливы.
      Аска нетерпеливо ждала, потихоньку размалывая город на кусочки. Они почти надеялась, что вот-вот появится нечто враждебное, просто для того, чтобы ей было чем заняться.
      Чьи-то руки обняли ее сзади, клыки мягко щекотали ее шею, и крылья окружили ее; Рей сегодня была игрива как никогда. Вообще-то это было хорошо, но Великий Князь злился, если секс тормозил заданную им работу. Она сжала руки Рей в своих, и, поднеся к своим губам, провела языком от кончиков пальцев до запястий, по всей длине. И сказала:
      — Разве ты не должна карать Альдебаранцев?
      Надоедливые жители Альдебарана все продолжали попытки построить плавучие базы на поверхности, словно эта планета не была успокоена давным-давно. Аске хотелось, чтобы они исчезли, так как поедание их вождей обычно портило дыхание Рей. Чувства Аски были слишком острыми, чтобы не замечать этого.
      — Скоро они оправятся, — сказала Рей, обдав своим дыханием шею Аски. — Я голодна.
      — Позже, — ответила Аска. — У меня есть дела. Съешь какого-нибудь получеловека, если хочешь.
      И вот и Рей исчезла, оставив только блики на воде. Аска почувствовала первую смерть и позволила себе улыбнуться. Полулюди говорили о Рей-истребительнице вполголоса; они никак не могли остановить ее. Говорили, что те, кого она пожирала, жили внутри ее. Они были правы. Рей, Аска, Синдзи, Хикари, Тодзи — в них жили тысячи. Каждая загубленная душа становилась частью их. Она росла в какофонии, но иногда, это даже казалось комфортным. Рей давала бессмертие проглоченным ею, они жили вечно — а иначе, после смерти, их души исчезли бы. То, что она делала, было снисхождением.
      Аска окинула взглядом работающих полулюдей, и нашла одного ленящегося. Она спустилась вниз, и схватила его; поднимаясь, она смотрела в его глаза.
      Он неуклюже дергался; они все так делали. Они походили людей, род полулюдей — это все, что на данный момент оставалось от человечества. Нечто, что даже перед лицом неизбежной судьбы начинало сопротивляться. Это глупость стала одной из причин уничтожения человечества. Мужчины убивали, а женщины продолжали плодить новые поколения полулюдей, пока эти женщины не умерли от старости, и не остались лишь полулюди. Аска еще помнила те дни, когда она отправляла себе в рот дюжины людей, и пережевывала их медленно, наслаждаясь вкусом. Их кровь была слаще, чем кровь Половинчатых. Синдзи пытался найти способ улучшить их вкус, но оказалось, что они слишком привязаны к подводному миру и странным законам солнечной системы.
      Аска смотрела на него с умилением, давая его страху стать его наказанием. Но тут он укусил ее. Это было совсем не больно, но непростительно. Она поднесла его к своим губам, прижала его голову к зубам и медленно ощущала, как плоть расплывается по ее рту. Несколько языков пламени проникло сквозь ее зубы, пока тот кричал в агонии. Его вопли давали ей повод наслаждаться. Она наслаждалась его болью, той болью, что стала концом его жизни.
      Она могла бы забрать его душу, но это того не стоило. Вместо этого, она медленно откусила ему полголовы, высосала его мозг и медленно начала разделываться с его телом, по ходу дела подогревая его огоньками. Скоро, очень скоро от него ничего не осталось. Аска почувствовала дрожь; было глупо позволить себе расслабиться, когда еще столько работы.
      Потом она почувствовала что-то иное, странную смесь ужаса и вины. «С чего бы?» — подумала она. Это напоминало, словно она не подчинилась своему хозяину. Но она же была права. Получеловек существовал, чтобы служить и умереть по необходимости. Им повезло, что им разрешили существовать, но Великий Князь иногда был чертовски сентиментален относительно этих маленьких бедных существ.
      Аска проследила мысли, что крутились у нее в голове; нет, ни одна из ее душ не вышла из-под контроля. Она окунулась в себя, проходя мимо тысяч душ, идя по следу эмоций, что все нарастали. Там было что-то… что-то мягкое, внутри которого, в слегка прохладном месте, пребывала душа… человека, одна из самых старых душ. Она не видела настоящего человека, с тех пор, как они исчезли из пробудившегося мира… и что-то приближалось к ее лицу, пока она лежала в постели, и…
      Аска проснулась в тот же миг, как таракан с потолка упал на ее лицо. Со злости она сожгла его дотла, потом села, собирая обрывки сна, которые еще помнила. Она сбавила пламя, и вскочила на ноги, прежде чем что-то загорелось.
      Она рывком открыла окно, и вылетела на улицу; языки пламени, порожденные ее разумом, окружали ее. Первая волна паники скоро спала, и она вернулась, затем, дрожа, взлетела с земли на крышу. «Я лучше умру, но не стану такой», — сказала она себе.
      К ее удивлению, Рей уже сидела там. Как поняла Аска, она лежала на крыше, но почему-то оставалась незаметной. Аска начала подниматься. Она не хотела, оставаться рядом с Рей, хотя бы на миг, она еще помнила объятья Рей, ее приятные покусывания…
      Она встряхнула головой, но как только она повернулась, Рей произнесла:
      — Стой, — секунду спустя, она добавила, — Пожалуйста.
      Аска не могла решиться. Она не хотела проводить ни минуты рядом с Рей, но какая-то часть ее хотела остаться. Та часть, откуда шли все эти сны, та часть ее, которую она на самом деле ненавидела. Аска задрожала.
      — Мне снился сон, — сказала Рей, и начала рассказывать сон о подводном мире, в котором оставались только лишь Глубоководные. Насколько могла понять Аска, этот сон имел очень много общего с ее сном, и она подумала, видели ли то же самое остальные Дети.
      — Да, — сказала Рей.
      — Что да? — резко спросила Аска.
      — Он снился всем нам, — объяснила Рей. — Конец уже скоро. Кровь зовет. Мы отвечаем.
      Аска задрожала еще сильнее. Она не хотела делиться своими снами с Рей.
      — Тогда почему они все еще не здесь?
      — Они будут здесь, и скоро. Наша кровь зовет их.
      — Но почему не сейчас? — спросила Аска.
      — Мы прочно связаны, — немного грустно ответила Рей. — Потому что мы…
      — НЕТ НИЧЕГО ЧТО МОЖЕТ НАС СВЯЗЫВАТЬ! — со злобой закричала Аска. — То, что ты сделала со мной…
      — Кровь Нарушителя, она свела нас вместе, — сказала Рей. — Я хотела бы, чтобы это был Синдзи.
      — Синдзи мой, — прошипела Аска.
      Рей посмотрела на нее нервно, достаточно нервно, чтобы Аска почувствовала все нарастающую злобу.
      — Я хочу…
      — Не, ты его никогда не получишь, — сказала Аска. — Он МОЙ парень.
      — Не можем ли мы….всякое бывает…
      Глаза Аски расширились.
      — Ты с ума сошла? Даже если бы ты не изнасиловала меня, такие вещи существуют только для конченых идиотов и извращенцев!
      Что-то мелькнуло у нее в голове. Это не могло быть воспоминанием, так как она знала, что этого никогда не происходило. Просто картина… она в постели, и Рей, обнимающая ее сзади и целующая ее шею, и Синдзи, целующий ее живот спереди. Ее глаза все расширялись, по мере того, как она дорисовывала эту картину. Она бы никогда не пошла бы на что-либо подобное с другой девушкой и ОСОБЕННО с Рей.
      — Мы одной крови, — уверенно произнесла Рей. — Ты должна слышать зов.
      — Я НЕ СЛЫШУ НИКАКОГО ЗОВА! — ответила Аска. — И я не отдам своего парня тебе!
      — Черт, Синдзи, многие парни убили бы ради такого, — сказал Тодзи.
      Аска замерла; обернувшись, она увидела Синдзи, Тодзи и Хикари, приближающихся по крыше. Синдзи выглядел взволнованным.
      — Я уверен, что они не делили меня между собой.
      — Мы делили, — сказала Рей.
      — Мы не делили! — заорала Аска.
      — Мой бог, это ужасно бесстыдно, — сказал Хикари, немного покраснев.
      «Мне надо что-то делать, — подумал Синдзи, — Нельзя дать им снова перессориться». Он подошел и взял Аску за руку.
      — Я уверен, что Рей просто шутила, — он сказал Аске, хоть и знал обратное.
      — Шутила? После того, что она сделала? — спросила Аска.
      — Мы не можем помочь даже сами себе, — сказал Синдзи, целуя ее в щеку. — Давай не будем драться, ладно?
      — Хорошо, — ответила она, чувствуя себя в разочарованной и в тот же время польщенной тем, что Синдзи поцеловал ее при всех. Это давало ей козыри перед Рей.
      — Ты тут по какой-то причине или просто задницу поморозить на ночь глядя? — спросил Тодзи.
      — Звезды зовут нас, — сказала Рей. — Время приближается. Парад звезд.
      Они посмотрели на небо, недоумевая, что хотела сказать Рей.

* * *

      И пока они стояли посередине ночи, все еще закинув головы, чувство неловкости стало охватывать их.
      Тодзи и Хикари выглядели не слишком хорошо, когда они шли по базе NERV. Они шли гораздо медленнее, чем обычно, и их глаза казались туманными и озабоченными.
      — Тодзи. Мне страшно.
      — Знаю. Мне тоже.
      — У меня только что было предчувствие… что… что…
      — …что конец уже близко.
      — Да.
      Он взял ее руку и нежно сжал. Они пошли дальше.
      — Сны становятся все хуже, — сказал Хикари. — Иногда, они такие, как прошлой ночью. Иногда, мне снова снится, как погибает моя семья, — ее передернуло.
      — Да, я тоже боюсь этих снов, — добавил Тодзи. — Иногда, мы все погибаем, а иногда становимся монстрами-убийцами. Мне даже снился Кенсуке, — его голос дрогнул и стал неуверенным. — Он все пытается что-то мне сказать, но я ничего не слышу. Будто хочет предупредить о чем-то.
      — О чем?
      — Не знаю. О чем-то.
      — Что-то страшное надвигается.
      — Ага.
      — Что бы ни было следующим Ангелом…
      — …да, что бы ни было следующим Ангелом, мы победим его, — сказал снова воспрянувший духом Тодзи. — Мы побеждали их раньше, победим и теперь. И что с того, что следующий будет больше и сильнее? И что? Это ведь мы.
      Хикари покосилась на Тодзи и немного улыбнулась.
      — Да, ты прав.
      И вместе, в хорошем настроении, они пошли в больницу базы, чтобы еще раз навестить сестру Тодзи Мари. Но тут они снова расстроились, когда увидели ее, лежащую, привязанную к кровати, с остекленевшим взглядом на застывшем лице.
      — Да что это, черт побери? — спросил Тодзи, едва сдерживаясь. — Зачем вы ее так привязали?
      — Простите, мистер Сузухара, но она бесновалась все сильнее и сильнее. Нам пришлось привязать ее к кровати для ее же безопасности.
      Тодзи скрипнул зубами, не поднимая глаз от пола. Его сестра вроде бы ничего не заметила, только что-то неразборчиво бубнила, вперившись в потолок стеклянными глазами. Тодзи пододвинул стул к кровати и дотронулся до руки сестры. Хикари стоял сзади, положив руки ему на плечи.
      — Тод…зи, — едва слышно сказала Мари.
      Тодзи держал ее ладонь обеими руками, пытаясь говорить весело и беззаботно.
      — Я тут, сестренка.
      Голова Мари дернулась вправо, затем влево; ее стеклянные глаза без выражения были полны страха.
      — Тод… зи….. спаси… меня….
      — Ты в безопасности, сестренка. Все хорошо.
      — Бежать… бежать…
      — Сестрица, все хорошо, все живы, мы на немецкой базе NERV.
      — Все… погибнут… должны… убежать…
      — Бедная девочка, — прошептала Хикари. — Кажется, ей мерещится тот день, когда пал Токио-3.
      Тодзи кивнул головой.
      — Сестренка, все хорошо, просто отдыхай. А если нагрянут большие злые чудовища, то я с ними разберусь.
      Мари, наконец, удалось встретиться взглядом с Тодзи, и она снова попыталась что-то сказать. Но действие успокаивающих препаратов оказалось сильнее, и она бессильно откинулась на кровать.
      Тодзи поцеловал ее в лоб и поправил одеяло.
      — Пусть тебе приснятся хорошие сны, сестренка. А я всегда защищу тебя.

* * *

      — Вы уверены, что обычные войска смогут удержать Глубоководных? — скептически спросила Ингрид.
      — Хотя Глубоководные превосходят людей в ближнем бою, они горят, взрываются и умирают от пуль так же, как и мы, — сказал Фуюцуки. — И у них, насколько мне известно, нет ничего такого же мощного как наши корабли, хотя, они могут призвать обитателей моря, и, возможно, каких-то других чудовищ. Все может стать хуже, если множество созданий Ктулху проснутся до того, как мы его победим. Его дети довольно сильны и обладают странными неземными способностями.
      — Мы должны доверять им. Просто потому, что у нас нет ничего, кроме Детей, и им придется самим бороться с Ктулху, — сказала Рицуко, чуть поправив свой ошейник. Он доставлял к ее жабрам воду, но был чертовски неудобен, и она часто его поправляла.
      Ингрид с подозрением посмотрела на нее. Теперь все знали о ее проклятом наследии. Этого уже не скроешь. И это влияло на отношения, хотя у некоторых притворяться получалось лучше, чем у других.
      — И, раз уж у нас есть Симитар, то это не имеет особого значения. Они не могут летать, — сказала Майя. — Но они могут действовать и вне воды, используя и легкие, и жабры, — она немного настороженно покосилась на Рицуко. Рицуко и не надеялась на то, что Майя все еще хорошо к ней относится, но похоже это так. Может, многому служила оправданием наивность, но Рицуко не особо в это верила.
      Рицуко попыталась представить Майю русалкой, и к ее ужасу, нашла, что это картина не отвратительна, а даже в чем-то привлекательна. Ее передернуло. Насколько изменился ее разум? Неужели ЭТО кажется ей нормальным? Рицуко хотела помолиться, но молиться было некому, ведь ни один Бог не допустил бы того, что случилось с ней.
      — Командование будет находиться в Симитаре, — сказал Фуюцуки. — Местная база, на всякий случай, будет поддерживать связь с ними через спутник. Морские силы ООН будут сдерживать Глубоководных во время наших действий.
      — А что с И-наг-холлей? — спросила Рицуко.
      — Одновременные атаки на все известные нам города Глубоководных, — ответил Фуюцуки. Было слишком поздно и дальше пытаться дурачить SEELE. Лучше напасть сейчас, пока они не разбили наши главные силы. — В одно время с нашей атакой в Тихом океане. Они будут уничтожены.
      — Хватит ли у нас сил для этого? — спросила Мисато.
      — Если морской флот не будет раздроблен, то да. К счастью, у Глубоководных лишь несколько больших городов, — он надеялся, что это так. Вполне могли существовать еще сотни городов, не упомянутых в древних текстах. В таком случае, все могло быть хуже.
      Хотя, все и так плохо. Ритуал… как долго еще можно будет откладывать? Король моря может влиять на сны. Его пробуждение затрагивает людей по всему свету. Если его силу соединить с силой Детей, то он сможет перекроить все человечество. Если древнее предсказание было правдой, то эта сила может быть подчинена тому, у кого будет достаточно мудрости и прозорливости. К счастью, он и Гендо подготовили ЕВ к этому.
      «Все могло закончится золотым веком, если бы все шло как надо и защитники были бы созданы вовремя — думал он, — Люди получили бы богов, служащих их интересам и защищающих их в этой враждебной вселенной. Оставшиеся Ангелы были бы найдены и уничтожены. Ничто не смогло бы противостоять Детям, кроме Внешних Богов. А те, кто знают достаточно, смогли бы и ими управлять, ведь законы, что дают силу Внешним Богам, ими же и верховодят. Они сильны, но любой человек свободнее их».
      А он бы правил богами. Если бы они только пошли за ним. Возможно, то, что Гендо умер, было к лучшему; он не умел управлять людьми, он слишком много полагался на свою позицию. Но Фуюцуки боялся, что он неразумно распорядится полученной властью над Детьми, как они и планировали.
      Их можно вести, направлять, но не принуждать. Нельзя ожидать повиновения от богов, а ведь именно ими они и становились. И, если бы это было возможным, он стал бы одним из них, украл бы огонь у богов. И, может быть, смог бы вернуть Гендо и Юи. И наступил бы покой.
      «Может, я сошел с ума, — подумал он, — Риск невероятен». Но только он, с его знанием и мудростью смог сделать правильный выбор. Это было опасно, очень опасно. Но он слишком многим рисковал, бездействуя. Сила, которой обладали Дети, в конце концов уничтожила бы их. И, возможно, самого Фуюцуки. Но другого пути нет.
      Его просто нет…

* * *

      Мегуми ходила взад-вперед по помещениям базы NERV-Германия и все никак не могла успокоиться. Остальные казались достаточно спокойными, но она не привыкла к битвам. Ни к тому, что это может случиться здесь, на базе.
      Она снова задалась вопросом, почему Майя Ибуки выбрала именно ее, чтобы она осталась на базе и докладывала о ходе сражения. Она была японкой, и поэтому могла говорить со всеми пилотами и большей частью команды; это должно было как-то повлиять. А может… ее просто считали достаточно сведущей? Может, и так. А может, просто от нее хотели избавиться.
      Она тряхнула головой. Глупый страх.
      — Здравствуйте, Канзама-сан, — сказала проходящая мимо девушка.
      Она едва не споткнулась.
      — О, здравствуй, — ответила она. — Ты… Хикари, правильно?
      — Да, — ответила Хикари. — Наслаждаетесь своим визитом?
      — Что-то вроде того. Все такие бесстрашные и смелые. Я чувствую себя немного не в своей тарелке, — призналась она.
      Хикари подошла ближе.
      — Не бойтесь. Здесь, вдали от поля боя, мы в безопасности, — она вздохнула. — Но я понимаю ваши чувства. Это пугает меня также. Я еще не настолько хороша, как остальные. Я часто волнуюсь, что сделаю что-то не так, и из-за меня пострадают другие.
      — Ну, судя по записям, ты действовала безупречно, — сказала Мегуми. — Я уверена, что вы со всем справитесь.
      Хикари улыбнулась.
      — Спасибо. Тут на самом деле безопасно. С мостика будет хорошо видны боевые действия; вы ничего не пропустите.
      — Надеюсь. Мне ведь надо будет все это запечатлеть… Надеюсь, камера выдержит, — сказала Мегуми.
      — А вы сменили батарейки? Проверили пленку? — Хикари зачитала длинный список того, что должна сделать Мегуми. Сама она едва ли подумала о половине из этого.
      — Боже мой, тебе бы отчеты составлять, — сказала Мегуми, когда Хикари наконец-то закончила.
      — Возможно. Я хорошо умею планировать, — ответила Хикари. — Я и не люблю сражения, потому что они рушат все планы. — прислонилась к изогнутому поручню ближайшей стойки для велосипедов.
      — Кто это так говорит? — небрежно заметила Мегуми.
      — Возможно, Кенсуке… — лицо Хикари омрачилось. — Если бы он был бы жив.
      — Это тот мальчик…
      — Да, — ответила Хикари, отвлеченно смотря перед собой. — Я не слишком хорошо знала его при жизни, но теперь, когда он погиб… люди всегда умирают неожиданно, — она крепко сжала поручень. — Я все никак не могу привыкнуть к тому, что люди умирают.
      Мегуми с трудом отвела взгляд от металлический трубки, изогнувшейся под руками Хикари.
      — Ты хорошо знала Анну? — спросила она немного нервно.
      — Аска была к ней ближе всех, но я не советовала бы расспрашивать ее об Анне, — с напряжением в голосе ответила Хикари. — Она не смогла помочь… так она сказала. Один из Ангелов добрался до нее.
      Мегуми уже слышала об этом инциденте, но не могла понять, что произошло на самом деле. «Сила развращает, — подумала она, — а божественная сила тем более». Но Анна ничего не сказала такого, что могло бы свидетельствовать о злоупотреблении чем-либо…
      — Ты встречаешься с Тодзи Сазухара, верно?
      Хикари чуть-чуть покраснела.
      — Ага, — после паузы. — То есть, да. Он вроде немного увлечен мною.
      Мегуми улыбнулась.
      — Это нормально для парней. И мне кажется, что это у вас взаимно.
      Хикари выглядела настолько смущенной, что даже сама Мегуми чуть-чуть смутилась.
      — Ничего подобного! — возразила Хикари, — Я… я знаю… я просто очень волнуюсь.
      — Я тоже, — ответила Мегуми. — Тебе нравится быть пилотом? -
      — Я ненавижу это. Я ненавижу жестокость, ненавижу сражаться и ненавижу этих чудовищ. Я заставлю их заплатить за то, что они сделали, — жестоко ответила Хикари. — Потому что я ненавижу их больше, чем сражения.
      Как все запутано…
      — Твои родители погибли во время восстания АДАМА? — спросила Мегуми.
      Хикари снова вцепилась в поручень, так, что тот треснул.
      — ЧЕРТ ПОБЕРИ, — она отбросила кусок ограждения куда подальше, потом прижала руки к лицу. — Да. И я не хочу об этом говорить.
      Мегуми отпрянула, испугавшись блеска в глазах Хикари.
      — Ладно. Я больше не буду тебе надоедать.
      — Вот и хорошо, — резко ответила Хикари.
      Мегуми тихонько ушла, решив на будущее обдумывать задаваемые вопросы.

* * *

      — Вот доклад, — сказала Майя, передавая папку доктору Химмилфарб. — Пока, результаты противоречивые.
      Доктор Химмилфарб заранее знала, что она прочитает в отчете. Она присела, чтобы проверить данные. Да, кровь ЕВ могла быть использована для лечения, но это было очень рискованно. Около пятнадцати процентов подопытных смогли оправиться от мутаций. У пятнадцати процентов волосы стали розового или песочного цвета. Часто менялся и цвет кожи. Пять процентов получили странные психические способности вкупе с небольшими физическими отклонениями, вроде поджигания предметов и иногда чтения мыслей. Пятьдесят пять процентов остались изуродованными или же их состояние сильно ухудшилось. Десять процентов либо погибли почти сразу, либо стали чем-то таким, у чего не было права на жизнь.
      Она взглянула на Рицуко, которая работала над анализами крови. Ошейник на ее жабрах действовал неплохо, позволяя ей долгое время находиться на воздухе. Она пугала доктора Химмилфарб, но та изо всех сил пыталась это скрывать, так как знала, что Рицуко не заслуживает ненависти за то, что с ней произошло.
      Майю это, казалось, не беспокоило. Она спокойно поцеловала Рицуко в щеку. Рицуко покраснела бы, если б только могла.
      — Люди же смотрят, — пробормотала Рицуко.
      — Я думаю, нам понадобится помощь одного из Детей, — сказала Майя. — Они могли бы использовать силы, полученные от АДАМА, для того, чтобы помочь нам, — сказала Майя.
      — Так возьми одного из них, — сказала Рицуко.
      — Хм, — заметила доктор Химмилфарб.
      — Что? — переспросила Рицуко.
      — Мне кажется, что Аска справилась бы с этим лучше всех. У нее больше всего научных знаний.
      — Да, если она не будет зарываться, — сказала Рицуко.
      — Хорошо, я вызову ее, — сказала Майя. — Скоро буду.

* * *

      — А сейчас, братья и сестры, возьмемся за руки и вдохнем священный аромат… — сказал учитель Ву.
      Акане смотрела на него через прорези маски, пытаясь вдохнуть этот самый запах. Сам-то ты его не вдыхаешь. Старый мошенник. К тому же, это дурацкое сборище составляют либо идиоты, либо те, кто пришел сюда просто для встряски, как она.
      Но сейчас она тут, потому что она не знала, чем еще заняться. Она попыталась дышать неглубоко; она никогда не любила запах фимиама.
      Все остальные дышали очень глубоко. «Кучка глупых зомби», — подумала она.
      — Вот воля нашего повелителя… — Учитель Ву медленно излагал их планы, и Акане все больше ощущала, что голова у нее идет кругом.
      «Я не могу сделать это с Макото. Только не снова. Теперь он нужен мне. Да, я была с ним только потому, что мне так приказали, но сейчас…черт побери. Провались все».
      Но она не могла. Культ, по-видимому, захватил уже весь мир; они нашли ее даже во сне, это не было простым совпадением. Только NERV мог бы защитить ее, но станут ли они возиться с последовательницей культа, вроде нее? «Мисато, наверное, возненавидит меня, — подумала Акане, — За то, что я увела ее мужчину.
      — Слушаю и повинуюсь, — сказала Акане, в душе желая вскочить и убежать.
      Сходка скоро закончилась, и она пошла по темным коридорам, стащила свою шафрановую мантию, и повесила ее на крючок в холле. На секунду, ей показалось, что она заметила движение внизу, будто что-то растекалось по полу, как масло, но, когда она оглянулась, там ничего не было.
      Она вздохнула. Просто воображение. Она пошла дальше. «Я не могу этого делать, — подумала она. К черту этот культ. Все, хватит. Я должна… черт, даже если я избавлюсь от культа, меня убьют в NERV. Я могу просто пойти к ним и все рассказать, я не хочу жить, и я не хочу причинить вред Макото». Об остальных она не волновалась. Но он был другим.
      Она посоветовала ему приударить за Мисато, но если бы он ее послушал, это было бы еще хуже. «Идиотское время для любви, — подумала она, — Но любит ли он меня? Мисато уже хочет его, но он остался со мной… или же это просто чувство вины?»
      Она встряхнула головой, и почти сразу раздался звук падения чего-то. Она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как упала стойка с зонтиками. «А я ведь даже не обратила внимания, — подумала Акане, — Надо быть осторожнее».
      Отдаленное песнопение послышалось издалека. «Куча придурков», — подумала она. Она подняла свой зонт с пола и повернулась, чтобы уйти. «К чертовой матери этих ублюдков, к черту этого мистера Внимающая Пустота, или как его там. Посмотрим, на что он способен, когда NERV покажет его дражайшему Катуло, или как там эта штука называлась».
      Она распахнула дверь и вышла под дождь. Только пройдя футов шесть по улице, она поняла, что не закрыла дверь. Она обернулась, но дверь оказалась уже закрытой. «Наверно, ветер», — подумала она.

* * *

      — А, вот и Аска, — сказала Мисато, когда Аска вошла в комнату для брифинга. Все остальные уже прибыли и ждали ее.
      — Я помогала доктору Химмилфарб, — ответила Аска.
      Доктор Химмилфарб вошла и присела рядом с Мисато.
      — Извините нас за опоздание. Она помогала мне в работе с кровью ЕВ.
      — И каковы результаты? — спросила Мисато.
      — Смертные случаи сократились, — ответила Химмилфарб.
      Тодзи засмеялся, но потом понял, что смеяться не над чем, и принял довольно смущенный вид.