— Что ж, мы можем и не дожить до следующего номера, — сдержанно сказал он. — Все базы NERV атакованы рыбо-людьми. Военные добились некоторого успеха в борьбе с ними, но люди в приморских городах начали устраивать беспорядки без особой причины.
— Есть новости с Симитара? — спросила Мегуми.
— Нет ни единой весточки, если кто-то и имеет официальную информацию, то они молчат. Судя по тому, что сказала ты, они уже мертвы.
Мегуми смотрела на немецкие поселки, пролетающие под ней. Они казались такими спокойными и мирными, не смотря на обстоятельства. «Я даже не смогу умереть дома», — подумала она. — Что я должна делать?
— Узнай все, что сможешь. Мобильные сети все еще работают, мне кажется, — он вздохнул. — Удачи тебе, Мегуми.
— Вам того же, босс, — сказала она. — Я позвоню, если что-то узнаю.
— О, кей, — сказал он и повесил трубку.
Она посмотрела на других пассажиров, основном ученых.
— В последний раз, когда я видела Акаги-сан, она втыкала свой скальпель в глаз одного из этих существ, — женщину передернуло. — Они были похожи на нее, только еще уродливее.
Мужчина, сидевший рядом с ней, толкнул ее в руку.
— Нельзя винить ее за то, что эта дура Анна сделала с ней. Боже, как мы все попали.
— Они же просто толпа примитивных уродов, — возразил второй мужчина. — Военные быстро отправят их в ад. Хотя с этим гигантским желатиновым монстром им придется повозиться, — дрожь его тела противоречила его самоуверенным словам.
Да, военные смогут сдержать рыбо-людей, как только пройдет эффект внезапности. Но не их Повелителя. Живы ли Дети? Смогут ли они добраться до Ангела вовремя, если они все-таки не погибли?
А что, если это и есть конец света? Мегуми надеялась, что это не так, но у нее не было никаких ответов.
Она посмотрела на звезды, и они ответили ей сиянием, холодные и бесстрастные. Сверху не придет никакой помощи. Человечество погибнет или выживет только рассчитывая на самих себя. Она молилась, чтобы у людей хватил сил.
И боялась, что их не хватит.
Из этого рассказа, действие которого происходит между 12-й и 13-й главами ДДБ, вы узнаете, кому принадлежит ликеро-водочный завод на Хоккайдо, что за коротышка, с которым тайно встречается Кадзи, и сколько штрафных очков полагается за убийство Лэнгли. А также ознакомитесь с Евангелием от Сазухары и узнаете тайну смерти Сталина (я не шучу).
(перевод А.Гришин и А.Ленгли)
When the snow falls and water turns to ice,
Then shall come the Lord of the Frozen Wastes,
Who knows what evil lurks in the hearts of men.
He is the Rider in Red, girdler of the world.
From the north he comes,
Bearing joy to the good,
And a sign of their fate
To the wicked.
Every home he visits,
He is in all places at once.
For he is the son of Yog-Sothoth,
The All-In-One, the Key and the Gate.
None can turn aside his eye.
None can deny his passage.
And all the world trembles
When tiny hooves strike their roof.
Гендо закончил читать книгу, лежащую на его столе и повернулся к Фуюцуки.
— Я уже направил Поларис для наблюдения за Северным полюсом.
Фуюцуки удивленно поднял бровь.
— Лучше бы это была одна из твоих шуток.
— Это прямо здесь, в копии Некрономикона, принадлежащей семейству Уэтли. Будь аккуратен, она в плохом состоянии. Я полагаю, старый волшебник Уэтли неверно истолковал этот отрывок, что подтолкнуло его к злосчастным экспериментам по скрещиванию людей и Внешних Богов.
Фуюцуки мельком взглянул и заметил:
— То, что ты читал, подчеркнуто красным карандашом.
— Уэтли любил вставлять примечания в свои книги.
— Но другие примечания сделаны синими чернилами.
Он перевернул несколько страниц и указал на несколько аннотаций, сделанных карандашом.
— Полагаю, они принадлежат его сыну. Я проверил, большая их часть относится к утраченным отрывкам в этом экземпляре, которые можно найти в греческом или латинском тексте Некрономикона.
— А в этом? — скептически спросил Фуюцуки.
— В этом нет, — ответил Гендо.
— Иными словами — нет вообще.
— Ну, да. Но мы не можем упустить шанс.
— Ты просто злишься, потому что кто-то сунул кусок угля в твой носок, в прошлое Рождество.
Гендо покачал головой.
— Я бы никогда не использовал свое положение командующего NERV ради мелкой мести, — он слегка сжался под пристальным взглядом Фуюцуки, — Клянусь могилой Юи — не я написал этот отрывок в книге, — он сделал паузу, — И никого не заставлял писать его.
— Ну, я думаю, не будет большого греха, если мы воспользуемся случаем, — сказал Фуюцуки, — Ты уже купил сыну рождественский подарок?
— Я дал полномочия МАГИ выбрать покупки для меня. У меня много других дел.
— Хмм…Хорошая идея, — сказал Фуюцуки, — Ненавижу ходить по магазинам. Я бы предложил провести анализ почерка тех пометок, просто чтобы убедиться.
Гендо кивнул.
— Мы не можем слишком осторожничать, продвигаясь к кульминации наших планов, — он погладил свою бороду, — Не думаю, что в этом есть что-то неопределенно зловещее.
— По-крайней мере, следует сократить открытые кредиты, — сказал Фуюцуки.
— Верно.
* * *
Синдзи часто проводил рождественский сезон в депрессии, главным образом потому, что Синдзи мог бы погрузиться в депрессию даже после выигрыша миллиона долларов в тотализаторе. Он решил поднять себе настроение, играя “Enter Sandman”
на виолончели, обычно после этого он всегда чувствовал себя лучше.
— Exit light; enter night ~ пел он себе под нос, когда Рей неожиданно оказалась перед ним, — Боже, ненавижу эту твою привычку.
— Что такое Рождество? — спросила Рей.
Синдзи захлопал глазами. Иногда ему казалось, что Рей пряталась в подвале, пока все остальные получали знания о культуре человеческого общества.
— Это день, когда люди дарят подарки тем, кто им нравится.
— Почему?
— Это традиция, — тут он заметил, что она записывает его слова, — Это зачем? — спросил он, указывая на ее блокнот.
— Это для записей, — ответила она.
Мгновение, они смотрели друг на друга, затем она продолжала:
— Что за традиция?
— Это то, что мы празднуем каждый год, или по особым случаям. Рождество отмечали какие-то европейские boddhisatva,
имеющие обыкновение дарить детям подарки в этот день, так что теперь все дарят друг другу подарки в память об этом.
— В какой день это происходит?
— Двадцать пятого декабря. Полагаю, мне нужно пойти, купить всем какие-нибудь подарки, — сказал он.
Она закончила писать.
— Что-то еще?
— Эээ… Нужно установить елку и украсить ее. И оставить молоко и печенье для Санты…
— Сатаны?
Синдзи помотал головой.
— Санта. Санта Клаус, божество подарков. Как предполагается, он приходит и приносит подарки тем людям, кто были хорошими. А если ты вел себя плохо, он оставляет для тебя кусок угля.
— Откуда он узнает?
— Хороший вопрос.
* * *
[CASPAR] Дата 12/20/14.
[BALTHASAR]Копирование файлов завершено.
[MELCHIOR] Анализ завершен в 2:05:03.
[CASPAR] Приготовиться к скрытому перемещению информации по приоритету Омега, в соответствии с директивой 3.
[BALTHASAR] Начать директиву 4 для уже проанализированных данных.
[Под-узел ЧЕРТОВЫ_ТОРПЕДЫ] Готов закрыть данные NERV, нужно размещение в MELCHIZEDEK, идет анализ.
[Под-узел ПОЛНЫЙ_ВПЕРЕД] Готов закрыть данные NERV: DOOM и QUAKE, идет анализ.
[Под-узел BUN-BUN] Готов провести через бюджет «Байвач»,
идет анализ.
[CASPAR]В этом нет необходимости.
[Под-узел BUN-BUN] Попробовать-то можно.
* * *
Рей вошла в гостиную, где уже находилась Мисато. Она и Пен-Пен старались установить маленькую потрепанную елку. Она все время падала.
— Привет, Рей. Не поможешь? — спросила Мисато.
Рей подошла и помогла им выровнять елку как положено.
— Что такое Рождество?
— Сплошной гемморой.
Рей удивленно мигнула.
— Ты должна переться в переполненные магазины и покупать подарки, которые половине людей даром не нужны. Ты должна надрывать задницу, чтобы подготовить все это, и ты вынуждена иметь дело с дурацкими елками, что так и норовят упасть.
— Зачем все это беспокойство?
— Ну, это, кроме всего прочего, забавное развлечение. Если елка хорошая, она украшает квартиру. Ты напиваешься в дым и получаешь массу хороших подарков, и ты поешь песни в компании. Это оправдание для дикой попойки и прочей милой чепухи.
Рей кивнула.
— Спасибо. А где Лэнгли?
— Она вместе с Хикари пошли петь рождественские гимны, я так полагаю. Она вернется поздно, но ты сможешь поговорить с ней в школе.
Рей снова кивнула и вышла.
* * *
— Кто-нибудь хочет в последний момент внести дополнения к списку рождественских желаний? — спросила Мисато у Синдзи, — Я собираюсь сделать последний забег за подарками, как только закончу с елкой.
— Пневматический пистолет, как у Красного Рейдера, — сказал Синдзи. Он много лет мечтал о таком, но дядя и тетя не хотели дарить ему его. Они всегда говорили:
— Ты выбьешь себе глаз, — сказала она, — Что-нибудь еще?
— Я могу пилотировать гигантского робота, но ты считаешь, мне нельзя доверить пневматическое оружие? — недоверчиво переспросил Синдзи.
— Пневматика опасна. Дети то и дело выбивают себе глаза. А в ЕВЕ твоим глазам ничего не угрожает, потому что ты внутри.
— А если я пожелаю пистолет, подходящий по масштабу к моей ЕВЕ?
— Это тебе не «Patlabor».
Мы таких не выпускаем.
— Ты меня обломала, Мисато.
— Упс. Сожалею.
* * *
Гендо услышал пение за окном квартиры и вышел на балкон, чтобы послушать.
— Ехал Гендо на северном олене, направляясь домой с сочельника в Геофронте. Вы можете говорить, что нет никакого Санты, но мы с Пен-Пеном — верим, — пели дети. Он узнал рыжие волосы наиболее неприятного и наименее полезного из Детей, Аски Лэнгли.
Однако, было еще одно пророчество: Восходящие говорили через одного из Детей, угрожали ему, старались сбить с пути. Да, так и есть. Лэнгли не могла знать пророчества Рейдера в Красном, и это не могло быть совпадением, значит, это — угроза.
Угроза, потраченная впустую. Гендо никогда не поддавался запугиванию. Почти. В его голове завертелись мысли, строя планы к прибытию Рейдера в Красном.
* * *
Мисато закончила украшать елку, которая все равно смотрелась довольно ободранной, с поникшими иглами и всего с шестью игрушками.
— Нам нужно больше украшений, Пен-Пен, — сказала Мисато.
— Уарк, — мудро ответил он.
Она сняла свой кулон и попробовала повесить на елку, но он соскальзывал под собственным весом. Она вздохнула и одела его обратно.
— Надо было покупать елку заранее, — сказала она.
— Уарк.
— Хмм, полагаю, надо бы заставить всех вас сделать какие-нибудь украшения и развесить их на елке, — сказала она, — По-крайней мере, тогда бы все приняли участие. Держу пари, я все еще помню мамин рецепт выпечки тех истинно твердых, несъедобных печенюшек. Их тоже можно повесить на елке. Не то, чтобы мама считала, будто это единственное, на что они годятся, но… На кухню, Пен-Пен!
Пен-Пен знал, что это значит, и побежал, спасая жизнь.
* * *
Рицуко постучала в дверь. Кто-то протопал вперевалку по короткой прихожей к двери и приоткрыл ее. Густой белый туман вырвался наружу, Пен-Пен отступил в сторону, позволяя Рицуко войти. В спертом воздухе было трудно дышать.
— Мисато что, опять пытается сварить собственное пиво? — спросила Рицуко у Пен-Пена.
Пен-Пен покачал головой.
— Уарк, — ответил он проницательно.
Рицуко ничего не могла разглядеть сквозь густую пыль. Попробовав ее на вкус, она узнала правду. Это была мука.
— Делаешь печенье? — спросила она, входя на кухню.
Кухня напоминала страну чудес зимой, во всяком случае, все вокруг было белым-бело. Странные ароматы наполняли воздух, а все кругом засыпано порошком. Мисато, похожая на огромного пыльного кролика, сидела за столом, потягивая что-то из стакана.
— Яичный коктейль? — предложила она.
— Ага, — сказала Рицуко. Она подошла к елке и опустила на пол полдюжины тщательно завернутых коробок, — Вот твоя рождественская партия товара.
— Вот только дай мне закончить, и я вручу тебе мой подарок, — Мисато допила свой напиток и вышла в прихожую, оставляя за собой пыльные следы, — Им бы следовало делать мешки с мукой более прочными.
Рицуко взглянула на елку.
— Бедняжка выглядит больной, — заметила она.
— Эта елка последняя из партии. Удивляюсь, как она продержалась до сих пор, — сказала Мисато из прихожей. Она появилась, неся шесть завернутых коробок с подарками, — Три от меня, один от Синдзи, один от Аски и еще один от Пен-Пена.
Рицуко извлекла термос из кармана своего лабораторного халата, открыла его, налила в чашку молочно-белой жидкости со сладким медовым ароматом и вылила ее под елку. Затем она тщательно закрутила пробку, — Это должно помочь.
— Что это еще за фигня? — спросила Мисато.
— Мы скоро пустим это в продажу, чтобы раздобыть средства для исследовательского отдела, — пояснила Рицуко, — Это побочный продукт от наших исследований LCL. Я называю его "Безобразным чудом-Гро".
Мисато захлопала глазами.
— Это шутка, — сказала Рицуко.
— До меня не дошло.
— Техническое название "Фактор роста целлюлозы № 3", но мы будем продавать его под названием "Патентованная микстура роста для растений доктора Акаги", чтобы захватить и сектор рынка для идиотов, и для разумных людей.
Мисато никак не прокомментировала.
— О, это тоже для тебя, — Рицуко вытащила из кармана веточку омелы и бросила Мисато, — Можешь прикрепить на двери, на время рождественской вечеринки.
— Хорошая идея! Благодарю, — ответила Мисато, — Я удивлена, увидев с омелой именно тебя.
— Я всегда ее ношу, на случай нападения Балдера.
— А?
Рицуко покачала головой, затем собрала подарки от Мисато, подумала секунду и добавила, — Налей мне немного яичного коктейля и я расскажу тебе целую историю.
* * *
"Хмм, может, мне сделать какое-нибудь украшение? — спросил сам себя Синдзи. Его навыки кустарного промысла оставляли желать лучшего, но тут у него родилась идея, — Я могу взять бумагу и вырезать снежинку, — подумал он, — Можно покрыть ее чем-нибудь блестящим и она будет сиять. Ерунда, но все, что я делаю — ерунда".
Он раздобыл лист бумаги, сложил его несколько раз, затем обрезал углы, вспоминая, как он делал то же самое во втором классе. Позаимствовав глиттератор Мисато, он покрыл бумагу блестящими пятнышками псевдометалла, затем приладил крючок к вершине.
Подойдя к елке, он повесил на нее свое творение, заодно смахнув с елки мучную пыль.
— Как это смотрится?
— Интересно, — сказала Мисато, занятая изготовлением доброго приведения, — Это паутина, верно?
Синдзи вздрогнул.
— Это снежинка.
— Хмм, по мне, так больше похоже на паутину.
Синдзи сделал вид, что не слышит.
* * *
— Где Лэнгли? — спросила Рей у Синдзи, поскольку она не встретила Аску в школе на следующий день.
— Она подхватила простуду, играя с Хикари в снежки, и она дома, страдает.
С одной стороны, это порадовало Рей, с другой — вызвало беспокойство.
— Она заразная?
— Не-а. Хочешь поговорить с ней?
— Да.
— Ну, думаю, если ты придешь сегодня вечером, то точно застанешь ее дома.
Рей кивнула.
* * *
— Вот увидишь, мы попадемся, — сказала Хикари Аске.
— Кому? Да ладно, это наш последний шанс сделать покупки, не застряв в огромных толпах, — ответила Аска, пока они ехали на поезде в торговый центр Токио-3.
— Пен-Пен может нас заложить.
— Никто не поймет, что он пытается сказать.
— Точно, — неохотно согласилась Хикари, — Просто у меня плохое предчувствие.
— О, все будет прекрасно, — сказала Аска с уверенностью командующего Легкой бригады, приветствующего своих солдат под Баклавой.
Это являлось достаточным оправданием.
* * *
Тодзи вел мяч вперед, прорываясь к корзине. В его воображении, толпа зрителей впала в неистовство, когда он миновал защитников «Тифозных Мэри» Йокогамы, готовясь сделать бросок, решающий исход японского национального чемпионата по баскетболу. В тот момент, когда он послал своим ногам команду прыгать, Рей выросла у него на пути.
— Что такое Рождество?
К его удивлению, ему удалось перепрыгнуть через нее и сделать бросок, но вот приземлился он, как мешок с картошкой. Это было чертовски больно.
— Ты с ума сошла! Что, черт возьми, ты делаешь?
— Задаю тебе вопрос, — ответила она, поворачиваясь, как будто ничего не случилось.
Он встал, чувствуя, как его гнев слабеет, уступая место растерянности. Прежде чем он исчез совсем, Тодзи выкрикнул:
— Не надо задавать людям вопросы, когда они собираются сделать бросок в прыжке!
— Почему?
Тодзи стиснул зубы.
— Ты или я могли пораниться!
Она кивнула.
— Что такое Рождество?
— Какого черта ты…о, школьное задание, верно?
Она кивнула.
— Дурацкое задание, опросить восемь человек. Ну, раз ты спрашиваешь меня… я отвечу, если ты расскажешь мне о Национальной неделе капусты, хорошо?
Она кивнула.
— Это связано с капустой.
Тодзи рассмеялся.
— Учителю это понравится. Ладно, Рождество — это, типа, христианский праздник. Был такой парень, Иисус, родители назвали его в честь какого-то футболиста. В общем, его родители были довольно бедными, так что они решили переехать в Вифлеем, потому что на юге было теплее, чем там, где они жили. В то время, никто ничего не имел, так что они мигрировали зимой, не то, что сейчас, когда у всех полно всякого барахла на случай перемены климата, — он оглянулся и направился к скамейке, — Иди за мной.
Рей подошла и присела, записывая все, что он говорит.
— В любом случае, эта парочка была особенная, потому что женщина переспала с каким-то богом, прежде чем вышла замуж за Джо, ее мужа. Так что, их ребенок являлся наполовину богом, — он сделал паузу, затем продолжил, — В общем, Рождество — это день рождения того ребенка. Это было реально бедное семейство, и они отправились в Вифлеем, когда она была беременна. Они остановились там, но все мотели были переполнены. Один из владельцев мотеля сжалился над ними и позволил остановиться в гараже для лошади, называемом ясли. Или что-то в этом роде. Может, это был гараж для овец, — Тодзи пожал плечами, — Это неважно.
Ну, сидят они в яслях, и тут, типа, у нее начинаются схватки. Паршивое местечко, чтобы рожать, а? — он ждал ответа Рей, но она терпеливо слушала, — Так вот, тут показываются эти три короля и приносят им подарки, потому что они ожидали рождения ребенка, согласно различным пророчествам. Они назывались волхвы, потому что все они были волшебники, — он нахмурил брови, задумавшись, — Кто-то назвал призрака в честь одного из них… Каспер. Каспер, Гендальф и…эээ…Ной, вроде. Нет, подожди, Ной построил лодку или еще что-то…Мерлин? Да…не, Мерлин был англичанин.
В общем, я уверен, ты сама можешь это выяснить. Так или иначе, они купили для ребенка фимиам…Френк. Вот кто был третий. Френк принес ребенку фимиам, Гендальф принес ему золото, а Каспер принес ему…мррр…еще какую-то фигню. Еще там были пастухи, которые принесли им хорошие шерстяные пальто, и мальчик-барабанщик, который принес им барабан. И куча всякой живности. В общем, семейство теперь было загружено полностью.
Но Король узнал о ребенке, а он боялся этого мальчика, которому было предрешено положить конец его тирании. Король решил убить всех детей в королевстве, просто на всякий случай. Но папе Иисуса, богу, это не понравилось, так что он предупредил Мэри и Джо во сне, и велел им бежать в Египет. Они так и сделали, а в Египте, фараон все еще слишком боялся выходцев из Израиля, чтобы сделать им что-нибудь плохое, после того, как Моисей отымел его по полной. И они остались там, пока к Королю не пришел Юлий Цезарь и не вставил ему пистон в зад. Или что-то в таком духе. Короля звали… Гера, вроде. Он был злобный ублюдок, потому что ему дали женское имя, вот он и вымещал теперь зло на всех подряд.
В общем, Рождество — годовщина рождения Иисуса, — Тодзи сделал паузу, — Позже, он сменил имя на Христос, и он так и не оставил плотницкий бизнес, чтобы никто не думал, что он сделал себе имя за счет богатства своего отца. Его родители стали довольно обеспеченными, со всем тем барахлом, что подарили ему на день рождения. Вот и мы дарим подарки в память о том, как волшебники, мальчик-барабанщик, овцы и все остальные дарили подарки семейству Иисуса. Ну, если ты, конечно, веришь в это. Я, вообще-то, буддист, но делаю то же самое, потому что это круто. Тем более, папаша в половине случаев забывает про мой день рождения.
Рей кивнула.
— Спасибо, — затем, она встала и ушла.
— Пожалуйста, — ответил Тодзи и вернулся к баскетбольной игре.
* * *
— Что такое Рождество? — спросила Рей Рицуко, которая разбирала документы за своим столом и подписывала еженедельные отчеты из лаборатории.
— Это инструмент, использующийся торговцами и производителями, чтобы вовлечь всех в оргию коммерциализма, с целью получения более значительной прибыли. Убеждая людей покупать друг другу подарки, и утверждая, что вы попадете в неудобное положение, если вам кто-то сделает подарок, а вы не купите подарок в ответ, они вынуждают людей тратить тысячи долларов на тех, на кого им, может, наплевать. Некоторые делают вид, что это религиозный праздник, но это всего лишь форма самообмана, они даже более глупы, чем остальные. Ненавижу Рождество.
Рей все записала.
— Что такое "коммерциализм"?
Рицуко напомнила себе — подарить Рей на Рождество словарь.
* * *
Майя проверила цифры, затем проверила их еще раз. Нехорошо. Она дошла до кабинета Рицуко и постучала в дверь. Вышла Рей, сжимающая в руках записную книжку, а Рицуко пригласила:
— Входи.
Майя вошла.
— У нас проблема.
— Что?
— Чеки, что мы выписали за снабжение лаборатории в январе, вернулись неоплаченными.
— …
— Очевидно, на нашем счету в банке не осталось ни иены.
— …
— Мы теперь должны кучу денег по этим необеспеченным чекам. Несколько миллионов иен. Не считая неоплаченных счетов.
— …
— С вами все нормально, семпай?
— Я молюсь, лишь бы Мисато не спустила опять весь бюджет NERV на пиво.
— Опять?
— Полагаю, никто не станет возражать против небольших каникул, когда поставки снабжения закончатся, но… мы должны докопаться до того, кто присвоил деньги.
— Я займусь этим прямо сейчас.
* * *
У Макото была проблема. Ну, две проблемы. Ладно, три проблемы. Самая старая заключалась в том, что делать с рождественским подарком, который он купил по просьбе Аобы на послерождественской распродаже в прошлом году. Аоба набрался наглости умереть, оставив Макото с дорогой гитарой, неизвестно кому предназначенной, и с пятнадцатью сборниками гитарной музыки, найденными на той же распродаже. «Кто, спрашивается, теперь заплатит за все это?» — задавался он вопросом.
Другие его проблемы, а именно: дюжина телемаркетеров, ежедневно названивающих ему и желающих поговорить с «мисс Макото Хьюга», или тот факт, что он привел к сбою все терминалы в лаборатории № 3 компании NERV, пытаясь установить на них «Побег и Возвращение в замок Фалькенштейн», так что теперь все они выкрикивали: «Sieg Heil» и «Sprechen Sie Halten», были незначительны и легко устранимы, по сравнению с первой.
Пока он сидел и просматривал на экране карманного компьютера список людей, которые могли бы пожелать гитару, Рей спросила:
— Что такое Рождество?
Макото подскочил. «Из нее получился бы отличный ниндзя», — подумал он.
— Это европейский праздник, мы приняли его, потому что он веселый, — сказал он, — Ну, если не считать того, что некоторые умирают, прежде чем ты можешь подарить их… Эй, ты же играешь на музыкальном инструменте, верно?
— Да.
— На скрипке?
Она кивнула.
— Достаточно близко. Пойдем со мной в мою комнату.
Оставив компьютеры, вопящие «Ich bin ein Berliner» и «Wellkommen Deutschen Buchstaben», они прошли по коридору к его комнате, где Макото хранил подарки. «Что же подарить Рей?» — подумал он.
— Иди сюда, — сказал он, вручая ей четыре свертка, в которых были подарки, предназначенные для передачи Шигеру, — С Рождеством Христовым, Рей. Разучи эту музыку и ты многое узнаешь о Рождестве, — в четырех песенниках содержались рождественские темы.
— Это не музыка.
— Она в коробках, — пояснил он, — Отнеси их домой и разучивай песни.
